Джерард Батлер ^{нам 15 лет!}

за информацию благодарим ок, за перевод — liza, ГОЛОСУЕМ!

Как и многие звезды кино, шотландский актер Джерард Батлер начал свой путь на сцене. Хотя в его случае он получил свою первую роль почти случайно, в то время, как учился на юриста. Его первая роль в кино — в фильме «Её Величество миссис Браун».

Он едва не получил роль Агента 007. Его работы, как правило, относятся к одному из двух лагерей: он играл мускулистых, часто мрачных людей — в «Аттиле», «Власти огня», «Ловушке времени», «300 спартанцев», «Рок-н-рольщике», «Геймере» и «Законопослушном гражданине». Но брал и тайм-аут для романтических комедий «Голая правда» и «P.S. Я тебя люблю». (Свою роль бушующего, раненого мрачного злодея в «Призраке оперы» он считает аномалией. Он говорит, что с тех пор никогда не берёт «поющие» роли).

Последняя роль Батлера, основанная на реальных событиях, является сложной. Батлер играет реального основателя церкви и импровизированного военного лидера Сэма Чилдерса, который преодолел своё прошлое наркоторговца и наркомана, чтобы основать церковь в Пенсильвании и детский дом в Судане, где он открыто проводил военные операции, чтобы остановить рейды Армии сопротивления Господа Джозефа Кони и спасти пленных детей и детей-солдат.

(Чилдерс также участвовал в поездках в поддержку «Проповедника». Мы разговаривали с ним и со сценаристом фильма в другом интервью). АVC недавно побеседовал с Батлером об исполнении роли реально существующей личности, простоях и о смешной стороне его ром-комов.

АVC: В какой момент в процессе кинопроизводства вы познакомились с Сэмом Чилдерсом?

Джерард Батлер: Сразу после того, как я согласился сниматься. Я говорил о проекте, но у меня не было такого опыта. Затем я встретился с Марком, но это было задолго до того, как я получил сценарий и прочел его. Я сказал: «Мне это нравится». И мы с  Марком поговорили немного и решили двигаться вперёд вместе. В свете этого я сказал: «Давайте, устройте мне встречу с Сэмом». И мы поехали в Пенсильванию, всей нашей командой. Я пообщался с ним пару дней, и всё.

AVC: Было ли давление в игре со стороны живого человека, который по-прежнему активно делает то, что вы изображаете на экране?
ДБ: Да, это вероятно, но я думаю, что это, скорее всего, зависит от обстоятельств. Потому что, если вы играете роль Призрака, есть большое давление со стороны твердолобых фанатов, которые собираются смешать вас с дерьмом, что бы ни случилось. Но с Сэмом я знал, что он очень сильный, упрямый человек, и ему будет что сказать, так что определенная ответственность, конечно, была.

Но в конце каждого съемочного дня я знал, что делаю всё, что могу, и стараюсь сделать это как можно лучше. Я только надеюсь, что ему это нравится. Если ему не понравится, равно как и другим людям, значит, так оно и есть.

AVC: Насколько активно вы пытались моделировать его? Вы пытались воспроизвести его?
ДБ: Нет я не пытался воспроизвести его. Я не думаю, что это имеет смысл. И, честно говоря, его знает не так уж много людей. Он не Кеннеди, не Мартин Лютер Кинг и не  Малькольм X. Он — это он, но в то же время, я совсем не похож на него внешне. Я проводил много времени с ним, изучая его, каждое интервью, всё, что он когда-либо делал, было ли это в печати, или записано на плёнку, или по телевизору. Но затем ты должен сделать это самостоятельно, и жить с этим, и носиться с этим. Что я и сделал.

AVC: Как вы относитесь к моральной стороне того, что он делает?
ДБ: Это интересно. Играя роль, я действительно стараюсь не судить, потому что это смертельно. Дело в том, что для Сэма вообще не существует вопроса о нравственности того, что он делает, потому что он очень сильно чувствует то, что он делает, и Бог поддерживает его. Бог разговаривает с ним и говорит ему поступать так.

Но если отойти от фильма, то возникает вопрос, а так ли морально то, что он делает? И я всегда думаю, что это вызывает сомнения — как он проживает свою жизнь, как он работает, и как вы относитесь к этому? Разве это наемник? Разве это самосуд? И всё же я считаю, что этот аргумент очень быстро отпал тогда, когда Сэм говорит в фильме: «Если кто-то похитит вашего ребенка, брата, вашу сестру, и вы знаете, что можете вернуть их — не всё ли вам равно, как я сделаю это?»

«Вы посмотрите на этот детский дом, где проживает почти тысяча детей, которые были спасены из Армии сопротивления Господа. Даже сегодня их кормят и делают это последние 20 с лишним лет — 1, 500 детей каждый день. Вы смотрите на эти факты, и вы думаете: «Ну, кто-нибудь, кто будет спорить с этим, должен будет сказать: «Нет, как раз с точки зрения морали я хотел бы, чтобы тысячи детей были мертвыми, и чтобы 1500 детей не кормили каждый день и не защищали их каждый день «. Так что это быстро прекращает мои сомнения.

AVC: Значит ли это,  что фильм отражает какие-либо ваши личные убеждения о Боге, или насилии, или политике, или о вмешательстве в другие страны?
ГБ: Я думаю, что будет отражать мои убеждения во вмешательство, и мужество в следовании мечтам. А другая темная сторона этого — то, как люди бывают настолько замучены своим чувством вины и стыда, что это становится реальным фактором в осуществлении каких-либо действий, будь то в своей собственной жизни или жизни других людей. Иногда мы приходим совершению великих дел по неправильным причинам, если вам угодно…

AVC: У вашего персонажа широкая гамма чувств. У вас есть эмоциональные, нежные сцены, большие, насильственные действия; много сильных личных взаимодействий. Была ли конкретная сторона характера, которая вам понравилось?
ДБ: Это то, что мне понравилось в этой роли. Как вы сказали, это действительно большой опыт человечности  — наблюдать за Сэмом, как он прошел свой путь. Так что мне понравилось принять это как вызов.. Я играл много эмоциональных персонажей, но ни один не был таким, как этот.

И я должен сказать, что эта история так сильно и глубоко повлияла на меня, что я захотел сделать это. Эмоции разбили моё сердце. Это то, что случилось со мной в фильме, это действительно поразило меня.. Я не знаю, нравится ли мне страдать, но мне нравилось быть втянутым в эти эмоции в этой роли.

Хотя я думаю, что мог зайти слишком далеко, и мне было бы трудно выбраться из роли в конце фильма. Даже сейчас, иногда, когда я об этом говорю, я вновь испытываю достаточно сильные эмоции, потому что это такая мощная история. Итак, с одной стороны, я должен был попробовать, чтобы защитить себя от этого, но, с другой стороны, нет ничего лучше для человека и, прежде всего, актера, когда вы действительно можете чувствовать эмоции персонажа, проникая в глубь характера.

AVC: Вам еще хочется сыграть подобные роли или вы будете избегать их, чтобы не дать себе сломаться?
ДБ: Моя проблема в том, что я не знаю, что меня больше привлекает в роли — характер героя или его эмоциональная сторона, и мне трудно не принять этот вызов. Например, «Призрак оперы» — по правде говоря, меня просто смешали с дерьмом, но я не собирался уйти и сказать: «Я не сделаю этого, потому что я не верю в себя.» Даже роль в «300 спартанцах» — эта роль особенно значима для меня, и я знал, что буду эмоционально вовлечен в это.. Но не в такой степени.

В моем последнем фильме («Мужчина нарасхват», должен выйти на экраны в 2012 году), я должен был играть бывшего профессионального футболиста. Это означало, что надо было стать стандартным футболистом, что значительно выше того, к чему вы привыкли и знаете. А сейчас я собираюсь играть серфера в «Маверикс». Я никогда не занимался серфигом и должен пытаться стать серфингистом..

Так что, кажется, я всегда усложняю задачу больше, чем это необходимо. Я должен сказать: «Ладно, хватит, выбери легкий путь». Но легкий путь — это для меня. Это смотрелось бы как бы случайно. Я никогда не выберу фильм, потому что это легко. Я мог бы выбрать фильм, потому что я чувствую, как быть забавным, или я чувствую, что в состоянии сыграть драматическую роль, но не до такой степени. Потому мне нравится переключаться с одного на другое. А не потому что это легкий путь..

AVC: Тем не менее, когда вы снимаетесь в романтической комедии, вы думаете: «По крайней мере, мне не придется пройти через физический кошмар, который я прошел в «300 спартанцах»?

ДБ: Безусловно. Да, у роли всегда есть свои преимущества и недостатки. И есть большое чувство удовлетворения, тестостерон, веселье, когда вы играете мужественность на экране. А если вы делаете комедию, вы можете отдохнуть и расслабиться. И это хорошо знать, что в конце дня , вы не должны бегать еще в течение еще двух часов и пойти в спортзал, или провести остаток ночи отрабатывая трюк с мечом. Или отправиться на футбольное поле, несмотря на то, что вы встали в 5:30 утра, и вы не закончите работу до 8 вечера, а потом вы тренируетесь, и вам не вернуться до 11 часов. Тогда я думаю: «Боже мой, я люблю комедии.»

AVC: Тем не менее, есть что то в комедиях, что вас привлекает?
ДБ: Да, когда вы играете в комедии и вдруг понимаете: «Я не смешной». Комедии в действительности очень трудны. Трудно выбрать те моменты и знать, когда вы действительно можете показать это. Знать, когда вы должны вернуться и сделать это более утончённым. Знать, как идёт время, как вы делаете дубль за дублем, и толпа вокруг вас перестает смеяться. Или чувствовать, что они перестали удивляться, и по-прежнему верить: то, что ты делаешь — это смешно.

И есть целая куча других проблем. Потому что всякий раз, когда вы играете комедию, вы понимаете, что вы играете хуже, чем люди рядом, которых вы считаете в этом большими мастерами. И это немного давит. Но в то же время, это просто весело. Это здорово: иметь возможность показать эту вашу сторону И я думаю, что я давно не делал ничего подобного, и мне есть, что сказать.

AVC: Что режиссеры видят в вас, что изначально заставляет их думать, что вы хорошо сыграете в романтической комедии?
ДБ: Я сделал некоторые комедийные работы, прежде чем я приехал в Америку, возвращаясь к 1999-2000 г.г. Некоторые из ролей, например, «Лара Крофт — Расхитительница гробниц-2» или «Власть огня» — в них были комедийные моменты.. Я думаю, что больше всего повлияло то, что когда я играл «Геймера» там были те же люди, которые продюсировали «Голую правду». Они имели возможность наблюдать меня вблизи. Как я шучу, рассказываю анекдоты каждый вечер.

Кроме того, когда дело дошло до других комедий, они видели меня на ток-шоу. Это было на самом деле очень странно, потому, что я вовсе не старался устраивать комедийное шоу из этого, но они говорили: «Посмотрите на него у Джея Лено», или «Посмотрите на его шутки у Крейга Фергюсона.» Поэтому я думаю, что они поняли, что у меня есть чувство юмора и я могу справиться с комедиями.

AVC: Вы попали на сцену несколько случайным образом. В интервью вы сказали, что не имели специального актерского образования для этого. И первые ваши роли играли инстинктивно. Изменилось ли что-то с тех пор, как у вас появился опыт?

ДБ: Я не обращаю особое внимание на то, что я не учился этому специально. Я не пошел в театральное училище, потому что я собирался стать адвокатом, я изучал право, чтобы получить специальность юриста. На самом деле я получил некоторые уроки актерского мастерства, когда впервые попал в бизнес, и учился у пары педагогов, только в частном порядке, и обычно для прослушивания. Да, это правда, что мой инстинкт провел меня через много ролей. У меня был свой метод, который частично основан на инстинкте, смешанным с умом и опытом, и это служит мне очень хорошо.

На 3-х моих последних фильмах я на самом деле тяжело работал с тренерами, чтобы понять, что я могу получить от них. И интересно, что это безусловно помогает вам сделать в себе открытия, которые вы не смогли сделать самостоятельно, и это даёт дополнительную подготовку. Я считаю, что делаю 90-95 % того, что должен делать. Хотя я обнаружил, что подобный опыт работы с кем-то может быть как вызов вам, а иногда такой человек может стать вам другом и поддержать вас.

Я работал с Аароном Спейсером. Мы весело проводили время, он такой же, как я. Я не работаю с ним на каждом фильме, но я работал с ним в «Законопослушном гражданине». Я обнаружил, что это полезно и хорошо, особенно теперь, когда я могу участвовать в написании сценария фильма, не создавая его, но развивая его, вкладывая в него множество изменений. Когда у меня есть кто-то ещё, чтобы запустить этот материал и сказать: «Я, что сумасшедший, что бы хотеть сорвать эту сцену вне дома?» или «Что по этому поводу?» И проверить некоторые вещи … Так что да, я забыл вопрос. Я отошел от темы.

AVC: В основном вопрос в том, что теперь, когда вы уже сформировались как актер, вы иначе подходите к фильму, чем 10 лет назад?
ДБ: Безусловно, я подхожу к фильму иначе. Я бы сказал, что это скорее углубленный подход. Я часто играю роль с чувством, что я ее создаю. Поэтому, когда я начинаю сниматься в фильме, я уже чувствую, что я в нём. Я больше не актер ажиотажа, большинство фильмов, которые я делаю, будут связаны с совершенствованием.

Некоторые из них я взял с нуля, работал тяжело над сценарием, я воплотил много характеров к этому времени. Я даже углубился в съёмочный процесс, потому что задавал много вопросов, по поводу того, что я делаю. Я проделал большую работу с данным конкретным тренером и, наверное, изменил свой подход. Нет ничего лучше, чем возможность задать все интересующие вопросы, делать всю работу. Именно тогда вы ощущаете всю прелесть кино.

Очень много актеров увязает в своей технике, и, честно говоря, я вижу, что это действительно мешает. Я вижу как они борются с этим. Я определенно делаю лучше свою работу, когда я свободен от этого. Но я думаю как актер, и я работаю очень тяжело готовясь к роли..

Я чувствую, что 90 процентов моего бодрствования хожу и думаю: «Что означает этот характер? Что значит его отношение с таким-то? Как сделать лучше здесь?» Так всегда, на самом деле. Иногда это даже слишком! А иногда я думаю: «Черт возьми, наслаждайся! Сядь в кресло и посмотри кино».  Но нет.

Я думаю, что я всегда или работаю или думаю: » Я работал над своим акцентом, потому что должен был сыграть американцев». Например, с Сэмом — я всегда в его интервью слушал его голос или думал о нём, о сценарии, пытаясь залезть в эмоции, в то, что ему пришлось пройти.

AVC: Вы подходите к каждой роли так глубоко? Есть ли необходимость такого подхода в фильмах «Власть огня» или «300 спартанцев»?

ДБ: Нет, нет. Например, вот я смотрю на фильм «Рок-н-рольщик». У меня была возможность поработать с Гаем Ричи. Они предложили мне фильм, и когда я, наконец, вылетел в Лондон на съемки, я получил новый проект сценария. Оказывается, там было два промежуточных проекта. Я вернулся с идеей, чтобы сделать много изменений, и Гай был готов к этому.  Но когда я прочитал «Рок-н-рольщика», я честно подумал, что я мог бы прямо идти играть там и тогда.

И с «Дорогим Фрэнки», тоже. Есть несколько фильмов, где я на самом деле хотел сыграть с первого же прочтения сценария. Потому что я сразу понимал их. И когда я понимаю, то я понимаю это по- настоящему. Иногда я хочу, что бы на моем месте был другой человек, потому что я задаю слишком много вопросов. И даже теперь, когда я продолжаю быть актёром, слишком много думаю. Но стараюсь думать об этом с разных сторон,  а не об одном и том же . Чтобы лучше понять всё.

AVC: Какая из ваших ролей представляется вам наиболее сложной по уровню комфорта в игре?
ДБ: Я бы сказал, это, наверное, моя последняя работа, безусловно. Потому, что так много всего происходит с персонажем. И сложность в том, как именно он это проходит. «Кориолан», фильм по Шекспиру, я играю там с Ральфом Файнсом. Иногда, когда вы играете роль, это происходит так, словно на чужом языке, и вы пытаетесь постичь все глубины характера персонажа. Другими словами, роль дает домашнее задание и все новые перспективы.
AVC: В начале вашей карьеры вы были вокалистом в рок-группе. Вы по-прежнему увлечены музыкой после «Призрака оперы»?
ДБ: Нет. «Призрак» чуть не убил ее для меня. Когда я был вокалистом в рок-группе, я в то время был студентом юридического факультета. Это была не профессиональная рок-группа, это было для забавы. К моменту выхода «Призрака» я уже не пел в ней. Необходимость научиться петь было принуждением, нужно было очень много работать, что бы получить такое качество.

Иногда это может произойти, если вам нужна интенсивная подготовка к роли, чтобы стать очень хорошим в чем-то, это может принести вам немного удовольствия. Я всегда любил петь, но после этого, я подумал: «Стоит отдохнуть от этого немного».  И тогда вы медленно возвращаетесь назад по той же тропинке (в смысле, уровень опять снижается)… Время от времени я думаю: «Боже, я хочу я вернуться в это, даже если это было просто для удовольствия.» Иногда я хочу взять несколько уроков пения с педагогом. Потому что это тоже часть меня, и я получаю от этого удовольствие.

AVC: Вы кажетесь очень целенаправленным в своих намерениях и в некоторых отношениях, и подчеркнули, что недовольны этим. Вам нравится то, что вы делаете?

ДБ: О, мой Бог. Это смешно, то, что вы говорите, потому что да, может быть, я и бываю недоволен время от времени, но я люблю то, что я делаю. Это та часть, которая мне не нравится. Я на самом деле не люблю говорить об этом — я хотел бы просто продолжать свою работу. Потому что я люблю получить сценарий, разбить его, работать с другими людьми, быть связанным с другими людьми, бороться с другими людьми, и из аргументов создавать то, чего никто не ожидает, и видеть всё это собранным вместе.

Рассказывать историю, оказывающую влияние на жизнь людей, перемещая их и заставляя их смеяться. Это настолько невероятно, когда вы встречаете кого-то, кто приходит и страстно говорит вам, как сильно вы им нравитесь в кино, или как они любят этот фильм.. Это огромное удовольствие смотреть кино и понимать, что это отличный фильм.

Так что я люблю то, что я делаю, это самое большое, что я могу сказать вам. И я не думаю, что те, кто скажут вам, что любят свою работу и не испытывают такого же стресса. Я очень активный человек, поэтому я очень страстно вовлекаюсь в то, что я делаю.

AVC: Вы сказали в других интервью, что самая трудная часть вашей карьеры — это простой. Потому что ваша жизнь не столь интенсивна между проектами. Как вы справляетесь с этим?
ДБ: Да, это так. Когда я снимаюсь в фильме, то использую свои творческие силы, и это наполняет меня, потому что я думаю, что моя цель здесь состоит в том, чтобы рассказывать истории. Свободное время? Мне надо научится правильно его использовать. «Что я должен учить сейчас? Сколько я вкладываю в работу и развитие? Сколько я должен отдыхать?»

Я не мастер принятия подобных решений, но когда дело доходит до работы, мое время полностью занято. У меня нет выбора, кроме как вставать рано утром и работать над этим фильмом. Но я также люблю своё свободное время, так как именно тогда я отдыхаю, путешествую, встречаюсь с друзьями и близкими. Хотя в общем, отсутствие свободного времени не кажется мне большой проблемой.