Колин Фарелл

[lapuent]

[lapuent]

У любви не существует определения. Она по-прежнему ставит меня в тупик.

Люблю ходить в кино. Мне не нравится только то, что я знаю процесс съёмок изнутри, поэтому полностью насладиться каким-либо фильмом не могу. На меня произвёл большое впечатление фильм "Комната". То, через что пришлось пройти ребёнку, поистине невероятно.

Я живу в Л.А., но не ощущаю влияния Голливуда. Хожу на различные мероприятия, встречаю на них людей, с которыми работаю или однажды пересекался. Но вне этого, когда я не на красной дорожке два раза в год, я не часть этого мира и общества. У меня двое детей и несколько друзей. Сейчас, по сравнению с тем, что было 10 лет назад, у меня абсолютно другая жизнь.

[lapuent]

nTz2rpMGrxc.jpg (42.82 КБ) 13419 просмотров

В сети появились первые кадры со съемок нового фильма #УбийствоСвященногоОленя (The Killing of a Sacred Deer)
Как заявляют, на фото именно #ColinFarrell

[lapuent]

0ViIRSMJdu4.jpg (15.03 КБ) 13419 просмотров

Голливудская актриса Николь Кидман сыграет супругу героя #КолинФаррелл в фильме «Убийство священного оленя», сообщает Entertainment Weekly. Над картиной работает греческий режиссер Йоргос Лантимос, известный по ленте 2015 года «Лобстер».

В проекте также задействован сценарист «Лобстера» Эфтимис Филиппоу. «Убийство священного оленя» рассказывает о проблемах, с которыми сталкивается семья хирурга (его играет #ColinFarrell), после того, как она берет на воспитание злобного подростка. Дата выпуска фильма пока не называется.

[lapuent]

Клуб любителей кепок

[lapuent]

Интервью 2013 года.Еще недавно казалось, что, вылетев из обоймы голливудских звезд из-за нескольких неудачных ролей, секс- и наркоскандалов, Колин Фаррелл назад уже не вернется. Но актер снова красуется на постерах — благодаря участию в двух
Колин Фаррелл, 35-летний ирландец, прошел огонь, воду и медные трубы. Голливудские студии готовы были пойти на любые расходы, чтобы заполучить Фаррелла в самые громкие свои проекты. Он снимался с теми, кого в мире кино называют «королевскими особами» (Томом Крузом, Брюсом Уиллисом, Аль Пачино). Но однажды удача покинула Фаррелла. Блокбастеры с его участием один за другим проваливались в прокате. Сам же Колин по прозвищу Ирландский Казанова был замешан в многочисленных скандалах. То сексуальных: однажды он подал в суд на свою бывшую подружку за выложенное в Интернете «хоум-видео», в другой раз на него самого подали в суд за домогательство… То связанных с алкоголем и наркотиками, которые он смешивал с разнообразными лекарствами от бессонницы и депрессии. На удивление, финал у этой истории оказался счастливым: Колин добровольно лег в реабилитационную клинику, а выйдя оттуда в 2006 году, уже ничем не злоупотребляет, тихо живет в Лос-Анджелесе и «числится» преданным отцом для двух своих сыновей — восьмилетнего Джеймса и почти двухлетнего Генри. С их матерями Колин расстался. Какое-то время Фаррелл восстанавливал свое актерское резюме, снимаясь в малобюджетных фестивальных картинах. Это был умный ход, ведь актер-то он отличный, нужно было просто напомнить об этом. Пыль, что называется, улеглась, и теперь бывший возмутитель спокойствия снова может позволить себе в Голливуде все или почти все. Играть вампиров, к примеру.
— Колин, почему, на ваш взгляд, мир сейчас просто помешался на вампирах? Чем они так притягательны?
— Ну, во-первых, вампиры живут долго, вернее, они бессмертны, всегда молоды и здоровы — может, это привлекает? Во-вторых, они обычно красивы неземной такой, нереальной красотой. К тому же обречены на чувство одиночества, но при этом стремятся узнать земную любовь. Все это притягивает к ним простых смертных. Правда, мой вампир Джерри свою вторую половинку найти не стремится, но множество других вампиров, на историях о которых я сам вырос, очень даже хороши были в поисках романтики. (Смеется.) Секс и чувственность от вампиров так и исходят. А укус в шею — это же безумно эротично! Куда сексуальнее обычного поцелуя. Ну что, я вам нашел достаточно причин, объясняющих любовь к вампирам?
— Пожалуй. А вы сами на чем-нибудь помешаны или зациклены, как сейчас говорят?
— (Смеется.) Ну, это долгий разговор! Но вампиром я, пожалуй, себя лучше, чем кем-либо иным, могу представить.
— Такое впечатление, что в вашем фильме крови значительно больше, чем в оригинале. Вам нравится все кровавое, ужасное?
— Кровь — это жизненный сок. Разве нет? Я наслаждался. Такой кайф играть персонажа, лишенного всяческих человеческих качеств. И не знающего, самое главное, что такое страх. Крис Сэрэндон, обожаемый мною актер, который играл Джерри в оригинальном фильме «Ночь страха», совсем другой, не чуждый человеческих слабостей. (Смеется.) Моя задача была — сделать своего вампира как можно менее привлекательным. Устрашающим. Похожим на серийного убийцу. Поначалу я сказал — в ремейке фильма, от которого сам фанател мальчишкой, сниматься не стану. Уже готов был высмеять Голливуд за бесконечные попытки использовать хорошо, а иной раз и плохо забытое старое. Но стал читать сценарий и понял, что уж больно он хорош! Джерри смотрит на жалких людишек, как ребенок, знаете, разглядывает бабочку, прежде чем оторвать ей крылышки. Чувство нездоровое, конечно, но мы ведь все понимаем — это всего лишь фильм ужасов. Если честно, мне просто необходима была такая роль после того, как я несколько лет подряд играл в драмах — серьезных героев, которым приходится через многое пройти, чтобы как-то разобраться со своей жизнью. Словом, несмотря на мою первую реакцию — не хочу, не буду, — эта роль для меня то, что доктор прописал. Думаю, сыграть абсолютную жестокость труднее, чем боль, грусть, тоску… Может, мне так кажется, потому что я сам — человек? И вдобавок ирландец? Но кровопийца он и есть кровопийца. Хотя среди людей тоже полно кровопийц — всю кровь и энергию из тебя высосут и дальше отправятся. Я сам такой. (Смеется.)


(Колин с Мамой и сестрой Клодин)

38b1c0e334bc.jpg (50.65 КБ) 13408 просмотров

— Ваше сердце по-прежнему в Ирландии…
— Раньше мое сердце разрывалось на части — так я скучал по дому. Но сейчас здесь, в Лос-Анджелесе, живут мои сыновья, любимые сестры Клодин и Кэтрин. Они долго работали со мной в качестве ассистенток, выполняли всевозможные обязанности, пока не решили меня уволить. (Смеется.) Кэтрин скоро выходит замуж — я очень рад. А Клодин была и останется лучшим личным ассистентом на свете! Я живу в очень тихом месте, недалеко от пляжа, у меня красивый сад, где любят играть мои мальчики. Голливуд — это ведь состояние ума, а не место проживания. В Лос-Анджелесе люди ведут самый здоровый образ жизни на свете. Так что лучшего места для непьющего человека не найти. (Смеется.) А в Дублине у меня квартира, хотя обычно я останавливаюсь у своей любимой мамочки — я же типичный маменькин сынок. (Улыбается.) Моя мама — идеал женщины для меня. А как же иначе! Я так люблю приезжать домой, потому что там у меня есть ощущение жизни, как в племени, понимаете? Все мы, люди, таковы по природе. Мы принадлежим какому-то племени. Хотя успех, деньги могут властвовать над нашими чувствами, но подспудное стремление оказаться в своей среде, среди своих соплеменников, все равно неизбывно.
— Говорят, вы страшно переживали провалы фильмов, в которых на вас делали ставку?
— Спросите любого директора по кастингу, и он вам скажет — молниеносный взлет актера Фаррелла входит в Топ-5 самых стремительных в истории Голливуда. После успеха фильма о Вьетнаме «Страна тигров» все понеслось по сумасшедшей траектории. Ну и что? Разве это что-нибудь обо мне говорит? А провалы… Не буду скрывать — трудно было. Но, наверное, это не тяжелее, чем жизнь обыкновенных людей с их настоящими — и порой довольно трагическими — проблемами… Но и говорить, что меня подкосила, эмоционально и психологически, сущая ерунда, я не стану. Я выходил купить пачку сигарет и не мог отделаться от ощущения, что должен извиниться перед парнем за кассой — в случае, если его угораздило сходить в кино на «Александра» (провалившееся в прокате «детище» Оливера Стоуна об Александре Македонском стоило 155 миллионов долларов. — Прим. ред.). Следом с треском провалился и фильм «Полиция Майами: Отдел нравов», а ведь на него после успеха сериала на студии делали огромную ставку. Впрочем, только так и нужно — если проваливаться, то красочно, зрелищно, громко. (Уже на съемках этого проекта Майкла Манна все шло наперекосяк, целых три ужаснейших урагана — «Катрина», «Рита» и «Вилма» — по очереди пронеслись над съемочной площадкой. — Прим. ред.)


(Колин с младшим сыном Генри)

67b08ac73512.jpg (52.08 КБ) 13408 просмотров

— И все-таки вам удалось выкарабкаться…
— Сразу же по окончании съемок в «Полиции Майами: Отдел нравов» я отправился в реабилитационный центр. Потому что впервые столкнулся с тем, что сам не могу себе помочь. Старая добрая психотерапия, дружеские объятия, общество незнакомцев, страдающих теми же недугами, — все это мне реально помогло… Как только прекратились звонки от больших студийных боссов, мои тогдашние агенты приняли мудрое решение — мне стоит поработать в других картинах, диаметрально противоположных блокбастерам. Уйти от ответственности за команду, студию, огромные деньги, зрительский успех и так далее. Не знаю, может, это тоже что-то типично ирландское, но я только себя самого винил в неудачах. Теперь, надеюсь, я научился менее болезненно относиться к таким вещам. И не принимать их целиком на свой счет. Постепенно, снимаясь в малобюджетных картинах типа «Залечь на дно в Брюгге», «Мечта Кассандры», «Путь домой», «Ундина», «Воображариум доктора Парнаса», я перестал задаваться мучившим меня вопросом: а почему я вообще занимаюсь этой работой? Почему пропустил столько важных событий в жизни своей семьи и своих друзей? Свадеб, похорон, крестин, ради чего? Процесс осознания был очень здоровым временем. Я стал гораздо здоровее не только физически, но и психологически. Перестал испытывать потребность в алкоголе, потому что мне больше не нужно было иллюзорного ощущения счастья. Прояснилось сознание, и мне стало понятно, почему я стал актером. Почему хочу им оставаться. Я больше не «симпатичный мальчик — возмутитель спокойствия». Я вообще больше не мальчик!
— Курить даже перестали…
— Да, накануне своего 34-го дня рождения. Целый день провел с сигаретами наедине. Курил одну за другой с ощущением, будто совершаю некое священнодействие. А потом написал письмо табаку. Как я с ним познакомился, сколько лет мы были неразлучны, как он мне помогал в тяжелые моменты и так далее. Это было похоже на письмо человеку, с которым решил навсегда порвать отношения. Странно, конечно, все выглядит, но факт остается фактом. Я бросил. И на съемках теперь не приходится из-за этого переживать столько сложностей. Более того — физкультурой стал заниматься. И мне это нравится! Вот уж никогда бы раньше не подумал. Всегда острил, что для меня самое серьезное физическое упражнение — донести ящик пива до дома. Да чего уж там — долгое время так оно и было. Чистая правда.
— А теперь вы прослыли заботливым папашей…
— Вы хотите знать, изменило ли меня отцовство? Я не думаю, честно говоря, что оно само по себе непременно меняет человека и его жизнь. Посмотрите вокруг — неужели, если бы это было аксиомой, мир выглядел бы таким, каков он есть? Но при этом отцовство можно использовать как своего рода платформу для работы над собой, что со мной и произошло. Три первых года, будучи отцом Джеймса, я все время думал: «Ну почему бы мне не попробовать что-то изменить ради сына? Ведь моя жизнь не настолько, черт побери, прекрасна, чтобы в нее не имело смысла внести некоторые перемены!» Моя личная жизнь, я имею в виду. И постепенно перемены действительно произошли. Я позволил им совершиться, понимаете? Я настроился увидеть в своем сыне самого лучшего друга, и это сработало. Я изменился. Или отцовство меня изменило — тут уж пишите, как вам будет угодно.


(Колин со старшим сыном Джеймсом)

262f6b7eb2a5.jpg (71.01 КБ) 13408 просмотров

— Ваш старший сын Джеймс болен. Как вы с этим справляетесь? (Сын Колина и модели Ким Борденэйв, которая прожила с актером почти пять лет, страдает редким генетическим заболеванием, затрагивающим психику, — синдромом Ангельмана. Колин — один из инициаторов создания специального центра для изучения этого заболевания. — Прим. ред.)
— Почти до четырех лет сын не мог ходить, и ему в полтора года поставили неправильный диагноз. Джеймсу было почти четыре, когда доктор поинтересовался, всегда ли он так много смеется. (Грустно улыбается.) Тогда и выяснилось, что его болезнь — совсем иная. Редкая форма аутизма. С ним работает множество замечательных специалистов, он окружен заботой, все приступы, которые может провоцировать болезнь, мы держим под контролем. Их стало гораздо меньше. И я все реже и реже замечаю эти особенности состояния своего ребенка, потому что у Джеймса наблюдается явный прогресс. Я смотрю на сына, общаюсь с ним и вижу интересную личность, а не больного. Я обожаю Джеймса, схожу по нему с ума. Он помогает всем нам стать лучше, честнее, добрее. И я знаю, что мой мальчик — счастливый ребенок, кто бы что по этому поводу ни думал.
— Колин, вы были одним из немногих приглашенных на очень частную и закрытую церемонию похорон Элизабет Тэйлор. И читали стихи ее любимого ирландского поэта. Элизабет вас очень высоко ценила и сравнивала со своим мужем, актером Ричардом Бертоном…
— Да, все это невероятно. Сам не знаю, как у меня хватило наглости воспользоваться предложением друга познакомить меня с Элизабет. И каким-то чудом я ей понравился. Мы подружились. Последние полтора года ее жизни я часто с ней общался. Мы смотрели вместе телевизор, я читал ей стихи, она — мне. Тогда-то она однажды и рассказала мне о любимой поэме ее бывшего мужа. Но вообще мы мало говорили о прошлом — больше о настоящем, обо всяких пустяках. Например, почему нам страшно летать на самолетах. Меня многие тогда спрашивали — ну как она? Ну почему ты не спросишь ее о том, о пятом, о десятом? Удивлялись, что я не стремлюсь удовлетворить любопытство. Да у меня и не было никакого любопытства по отношению к этой женщине! Мне достаточно было восхищаться Элизабет. Тот год, когда я с ней познакомился, был очень счастливым для меня. Ведь тогда родился мой второй сын — Генри… (С матерью малыша польской актрисой Алицьей Баклейда-Курус Колин снимался в фильме «Ундина» в Ирландии. Вскоре после рождения сына они расстались. — Прим. ред.) Генри уже проявляет характер, настоящий маленький мужчина. Хотя внешне — копия своей мамы.
— Ну что же, удачи вам, Колин Фаррелл. Вы снова так же востребованы, как и в былые времена, только теперь явно научились управлять своей жизнью, с этим можно только поздравить…
— Спасибо. Но как бы там ни было, я больше не готов безвылазно пропадать на съемочной площадке и жить в отелях по десять месяцев в году. У меня дети, и я им нужен.

[lapuent]

О политиках
Я думаю, политики врут за деньги. Похоже на актерство, но акте­ры хотя бы объявляют о том, что они врут.



Об ощущениях
Я живу с желанием прикоснуться, почувствовать. Сколько ужасного было совершено людьми одинокими, желающими ощутить что-то, нуждающимися в прикосновении. Многие запахи связаны в нашем восприятии с особыми эмоциями. И неизвестно, куда могут привести нас наши ощущения — на зеленые луга или в темную подворотню. Даже Аристотель много говорил об ощущениях. A я вот даже парфюмом двадцать лет не пользовался, а теперь он у меня есть, и к чему это приведет, неизвестно.



О силе
Сила — это жить честной жизнью. И я очень далек от этого. Но не важно, женщина ты или мужчина, честность — это и есть показатель силы.



О первом впечатлении
Я встречаю новых людей и, конечно, обращаю внимание на то, как они выглядят. Это как с едой — твои глаза пробуют блюдо первыми. То, как еда выглядит на тарелке, то, как она пахнет, рождает первое впечатление, и только потом ты узнаешь текстуру и вкус. Очень часто мы делаем непозволительно категоричные выводы о человеке, не услышав ни одного его слова.



O еде
Я готовлю. Вот недавно готовил ирландское жаркое на пятнадцать человек и был страшно горд собой. Я и рыбу тоже могу приготовить, и что-нибудь из тайской кухни. Но нет ничего лучше бутерброда с расплавленным сыром. Главное, чтобы была хорошая сковорода и много сливочного масла. Еще я люблю добавить какой-нибудь­ необычный джем. Я тут в небольшом магазинчике нашел джем из клюквы и острого перца. Вообще из другого мира штука. Еще для этого бутерброда нужно много старой доброй гауды.



Об Италии
Мне кажется, в Италии люди особенно понимают, что важно в жизни. Вот нет там, например, органических продуктов, потому что для итальянцев неорганический продукт — это не продукт вовсе. И они знают, что все самое прекрасное дает земля — оливки, виноград. Они прекрасно знают свою историю и культуру. Не жить в прошлом, но понимать свое прошлое — вот в чем суть Италии.



Об ирландцах и феми­низме
Во всех мужчинах и женщинах есть женственность и мужественность. Я абсолютно убежден в том, что мужчине необходимо исследовать свою женственность. В Ирландии у меня есть друзья, которые бы офигели от такого заявления. Ирландские мужчины уверены: мир принадлежит настоящим мужикам. Там, конечно, все не так экстремально, как у русских: ирландцы в этом плане где-то посередине­ между итальянцами и русскими.



О маме
У меня не самые простые отношения с мамой, но у нас очень прочная связь. Для мальчика мама — это первая любовь, первые слова, первое все. Так или иначе, все, что ты делаешь, оценивается умом твоей матери и ее сердцем. Я, слава богу, не ищу свою мать во всех женщинах, но я точно был с некоторыми женщинами из-за того, как был воспитан моей мамой.



О Москве
Я был в Москве — очень недолго. Но я был в метро и видел Ленина. Очень странно это, конечно. Хотя город мне понравился.


Про запахи из детства
Я, конечно, помню духи, которыми пользовалась моя мама. Запах тушеного мяса для меня тоже родом из детства. И если я вижу шоколадку — ту самую, которую продавали в Дублине, когда я был ребенком, — я на секунду опять ощущаю себя мальчишкой. Есть то, что внутри тебя, что кристаллизируется и хранит все те воспоминания, чтобы в нужный момент хотя бы на секунду вернуться во времени.



О рекламных контрактах
Я никогда не буду продавать и раскручивать то, что я сам не использую. Джентльменов Дольче и Габбану я уже больше пятнадцати лет знаю, и они все это время наряжали меня в свои костюмы. Поэтому я не удивился предложению стать лицом их парфюма. Я подумал для приличия и согласился.



О новом аромате Dolce & Gabbana
Дольче и Габбане очень важно было показать не только мужественность аромата Intenso, но и его индивидуальность. Это может быть свобода танцевать на столе и разрывать на груди рубашку. Или, наоборот, чувствительная и ранимая сторона. В каждом мужчине есть и альфа-самец, и тонкий, ранимый человек.



О роскоши
Когда я был ребенком, поход в гости к другу Тони Игану был настоящей роскошью. Я приходил к нему поиграть, и у его мамы всегда был яблочный сок. Я рос не в бедной семье, но почему-то яблочного­ сока у нас никогда не было. Так вот, я помню, как мама Тони наливала нам в стаканы яблочный сок. И для меня этот янтарный напиток был жидким золотом, это была такая экзотика.



О славе
Дорога, которая привела меня к известности, привела меня и к финансовому успеху, что позволяет заботиться о близких людях и быстрее решать проблемы. Но я помню, какое острое состояние счастья испытывал ребенком. И теперь все эти машины, дома, лошади и картины — это стремление испытать хотя бы десятую часть той детской эйфории от чашки чая с бисквитом.



О воспитании детей
Я не верю в то, что родители должны оставаться вместе ради детей. Дети все чувствуют и понимают. Надо быть просто честным и уважать друг друга, если вы вместе воспитываете детей. Это возможно, но как неженатому отцу двоих детей мне еще многому предстоит научиться.

[lapuent]

Знаменитый ирландский актер Колин Фаррелл поддержал кампанию, которая называется просто "Да", стартовавшую накануне референдума по вопросу о легализации однополых браков.

Гомосексуальность в Ирландии была декриминализирована в 1993-м - на два года позже, чем в Украине, в тот же год, когда это произошло в России. А уже в 2011 году ирландские геи и лесбиянки получили право регистрировать гражданские партнерства.

С тех пор в Ирландии ведутся дебаты о легализации брачного равноправия. Правительство страны решило, что этот вопрос следует вынести на всенародный референдум. Однако полной уверенности в том, что жители Ирландии скажут на референдуме "да" однополым бракам, быть не может, несмотря на то, что результаты социологических опросов свидетельствуют в пользу такого исхода. Но референдумы непредсказуемы, особенно если учитывать, что явка может быть низкой, а католическое лобби - активным.

Для участия в референдуме граждане должны зарегистрироваться. Конечный срок регистрации - 25 ноября. Именно поэтому общественные организации, выступающие за равенство, призывают избирателей серьезно отнестись к проблеме.



Старший брат Колина Фаррелла, Имон - гей Не в последнюю очередь по этой причине актер выступает за равенство ЛГБТ в своей стране. Он уже принимал участие в кампаниях против гомофобии - таких как "Stand Up! Don't Stand for Homophobic Bullying!" ("Вставай! Не давай спуску гомофобной травле!"). Колин дважды был шафером на свадьбе брата: сперва со своим партнером тот заключил брак в Канаде, а после того, как в Ирландии узаконили гражданские партнерства, пара сыграла свадьбу на родине, и Колин вновь на ней присутствовал. Теперь он поддержал кампанию с призывами отправиться на референдум и сказать "да" равенству.

Другие известные люди, принимающие в ней участие, - глава правительства страны Энда Кенни и лидер либеральной партии Фианна Файл Майкл Мартин.

[lapuent]

Новые фото в качестве со съемок #УбийствоСвященногоОленя (The Killing of a Sacred Deer) с Николь Кидман
30 августа 2016

[lapuent]

– Вам всегда удавалось жить актерством?
– Мне всегда удавалось жить (драматическая пауза, свойственная театральным аксакалам). Меня вышибли из школы… Мама расстроилась, но вместо подзатыльника спокойно объяснила, почему она расстроена. По мне, так подзатыльник лучше. Потом официантом работал, одно лето красил склады, продавал одежды, учил танцам студентов. И даже прослушивался в группу Boyzone. Забавно было. Я тогда танцевал в клубе, ко мне подошел менеджер и предложил попробовать. Я спел какую-то песню Джорджа Майкла. Те дяди просто ушам не поверили, что можно петь так плохо, и попросили спеть еще раз. Я спел. Вечером мне позвонили отборщики, сказали, что я глухой. Короче, фунты я пытался зарабатывать самыми экзотическими способами. Но это нормально, это и есть («в хорошем вкусе») жизнь.
Биографию Фаррелла часто сравнивают с Золушкой. Родился в глуши (в плане отдаленности от Голливуда, в Дублине), у некиношных родителей, в 17 взял, да и сбежал в Австралию с какой-то пожилой тетей, а потом приехал в Лос-Анджелес и стал получать одну крутую роль за другой. На экране соседствовал с Томом Крузом, Брюсом Уиллисом, Аль Пачино – теми, кого в мире кино называют «королевскими особами». Продюсеры соглашались на любые расходы, дабы заполучить ирландца в самые громкие проекты. Как будто так и надо. Сам Фаррелл называет это «моей ирландской удачей», иногда рассказывает потешную историю про специальные «трусы счастья», которые он всегда надевает на первый кастинг (хоть какое-то объяснение для тысяч потенциальных статистов, изучающих в киношколах систему Станиславского).+
– Еще у меня есть другие трусы. Вообще, я суеверный. Жить не могу без обрядов. Когда-то брат подарил мне трусы с клевером-трилистником, символом Ирландии. Я надеваю их в первый день съемок каждого своего фильма. Они уже… староваты, если не сказать хуже, но без них я не начну ни одну съемку никогда. Может, я глупость скажу, но в наркотики меня втянула именно ритуальная часть, знаки принадлежности к тайному братству. В подростковом возрасте мало что можно противопоставить такой романтике.