black_tiger писал(а): Спасибо Эрочка...Талантищеееееее Тебе надо в Голливуд,личным сценаристом Джеррика....Какиеееееее фильмы,с его участием мы могли бы посмотреть....
Эра! Браво! Не знаю, хватит ли тут материала на широкометражку, но продюссер комедийного шоу точно купит твой скетч. Спс.
Девочки, спасибо!!! сама гоготала! Макаренчик, не не как стадо лошадей, а как мы уже обсуждали ранее, помнишь,как..."как стая лебединых лошадей, или как стая лошадиных лебедей"....
Георгий Эдвардович Мажадорм проснулся как обычно в 7 часов утра. Он прислушался…было еще тихо, пока еще….но очень скоро эта утренняя тишина будет нарушена множеством голосов, топотом ног, хлопаньем дверей, песнями, танцами, плачем и хохотом…да-да-да именно так и никак иначе, потому, что в дурдоме все дни протекали так и только так изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год….И Мажадорм так привык к этой окружающей атмосфере, что был здесь как рыба в воде потому, как он, Георгий Эдвардович был главным врачом Сумашедшого дома №1 имени Джи.Джи.Батлера. Мажадорм был уже довольно в летах, но его, в прошлом хорошего и знающего психиатра, после увольнению на пенсию, направили сюда и назначили главврачом этого дурдома. Потому, как молодые и стремящиеся сделать хорошую врачебную карьеру, специалисты, не соглашались на эту должность, а ему, Мажадорму, было в принципе все равно где сидеть, лишь бы вдыхать вновь и вновь этот пьянящий лекарственный запах, видеть, радующих взор, шеренги стеклянных пробирок, слушать их перезвон, чувствовать в руках теплоту и шершавость резиновых клизм и вообще осознавать, что он еще кому то нужен, пусть и сумасшедшим, но ведь тоже….человекам….Потому он с радостью согласился возглавить этот сумашедший дом. Но вот что было интересно, Георгий Эдвардович понятия не имел в честь кого был назван этот дурдом…Кто он такой, этот Джи.Джи.Батлер, что он такого сделал для человечества, что его именем назвали аж целый дурдом…потому как Мажадорм был уже довольно стареньким и его не интересовали какие то там Батлеры и вообще он к этой теме не имел абсолютно никакого отношения, он просто принял это как возложенную на него обязанность и все. И так проникся этой доверенной ему обязанностью, что в результате перебрался сюда жить, чтобы быть постоянно в любое время суток рядом со своими подопечными. Вот так он работал и жил в своем же кабинете, и спал на огромном старинном кожаном диване. И вот сегодня в 7 часов утра он проснулся как обычно на диване в кабинете, сладко потянулся, сделал зарядку для глаз, быстро вращая сперва обоими глазами одновременно по часовой стрелке, затем против нее же, затем повращал глазами вразнобой в разные стороны, потом для закрепления упражнений резко и, насколько это было возможным, выпучил глаза и так же резко впучил их в себя. И так ровно 10 раз…Эта зарядка для глаз которую, между прочим, он разработал сам, чем очень гордился, была ему необходима по роду его должности, так как ему при его опасной работе надо было быть очень осмотрительным и в течении всего дня, а порой и ночи, вращать глазами на все 360 градусов в целях собственной же безопасности. И, как он сам любил говаривать…»глаза мои это мой перископ в мутной атмосфере дурдома». Окончив свой тренинг Мажадорм вдруг вспомнил, что сегодня в психбольницу приезжает комиссия из Управления с инспекцией. «Вот черт, принесет их нелегкая…»-ругнулся про себя Георгий Эдвардович и стал одеваться.
«Ох, а сегодня мне еще и внука подкинут»-продолжал бубнить про себя Георгий Эдвардович. Внук был от дочери. Дочка жила отдельно, но при необходимости привозила своего сына к отцу, к его деду, чтобы и повидаться и, заодно, чтобы за мальчуганом присмотрели, пока она будет ездить по своим делам. А мальчишке эти посещения очень даже нравились, потому как тут было очень весело, шумно и можно было целый день носится и по коридорам и по больничному саду без ограничений….Да и здешние жильцы, дядьки и тетьки, были все такие прикольные….Так думал внук главврача психбольницы.
Ну а самому Мажадорму было сегодня не до внука. Он только и думал, что о комиссии. Так в размышлениях пролетело время и часы на стене пробили 8 раз… Мажадорм очнулся от своих дум. Но вывело его из этого состояния не бой часов, а совсем другое чувство – ощущение присутствия в кабинете кого то, кого обычно не видишь, но чувствуешь его присутствие. Вот уже довольно длительное время, да что там длительное….это присутствие он начал ощущать на себе сразу же, как только впервые переступил порог своего кабинета. Ему постоянно казалось, что за ним неустанно следят, что его контролируют и даже….кто то шарит в его компьютере! Это казалось невероятным, но тем не менее это было так. Что только Мажадорм не предпринимал, какие только ловушки не делал, на какие только ухищрения не шел: и капканы ставил, и мукой пол посыпал, и кнопки с гвоздями разбрасывал , и лески растягивал….- все было бесполезно! Никто до сих пор в его завлекалочки не попался, а в компьютере, тем не менее, шарить продолжал! И Георгий Эдвардович плюнув на все это и махнув рукой, сделал для себя вывод, что это просто дурдомовское местное приведение и бороться с ним бесполезно. И оставил все как есть. Вдруг издалека донесся топот ног. Бежали очень быстро и,судя по эху, раздававшемосу по всему коридору, на шпильках…Вот шпильки все ближе-ближе и, наконец, дверь в кабинет с грохотом распахнулась и, шпильки, запыхавшись, нарисовались в дверном проеме. Перед Мажадормом возникла, как бы из ниоткуда, еще достаточно молодая медсестра клиники…Она попыталась было продолжить свое ураганное движение в сам кабинет, но….зацепившись наманикюренными ногтями за дверную ручку, отбросилась взад в дверной проем. Пока она возилась со своими ногтями и пыталась отцепиться от ручки, Георгий Эдвардович успел ее хорошенечко рассмотреть. И, хотя, он ее видел каждый день и по нескольку раз за день, все равно он с присущем ему любопытством психиатра любил ее рассматривать и делать для себя определенные выводы. Медсестра была высокой и темноволосой, с мощными ногами, благодаря тому, что ей приходилось бегать по лестницам вверх и вниз целыми днями и притом на огромных шпильках! Пробегая мимо пациентов, попутно, она успевала: кому вшпандорить укольчик, кому запихнуть пилюлю, кому всунуть градусник, кому закачать клизьму, а кому просто и слово ласковое сказать, да по плечу похлопать или по голове погладить. И при такой своей занятости, заметьте, она ни разу не перепутала ни одной процедуры, в смысле….кому чего полагалось. Из-за такой своей расторопности и деловитости у нее были красивые телодвижения, резкие, дерзкие, порывистые. А глаза…какие у нее были глаза. Из-за того, что ей надо было все узреть, все охватить, все вовремя заметить, они у нее стали очень, ну просто очень огромными и восхитительно раскосыми. А фигура? Благодаря тому, что на бегу ей надо было успеть дотянуться, увернуться, обернуться, да еще и за угол вовремя завернуть….фигура ее приобрела соблазнительный изгиб тела в форме буквы ЗЮ с аппетитнющей попкой сзади и двумя восхитительными попками спереди….Вот такая это была очаровательная дурдомовская медсестра, которую с таким любопытством рассматривал, конечно исключительно с профессиональной точки зрения, Мажадорм. Наконец она смогла отцепиться от дверной ручки и повернулась лицом к Главврачу. Некоторое время они молча смотрели друг на друга…лицо в лицо….глаза в глаза….дыханье в дыхание….чих в чих….словно говоря друг-другу….спрашивая друг-друга….и сами же себе и друг-другу отвечая…»Кто ты? Что ты? Кто мы? Зачем мы тут? Где мы? Это мы! Мы вместе! Мы вдвоем! И мы тут! Навеки….навеки….рядом….вместе….» Влага заливала глаза, текла по щекам, заливалась в нос, рот, была противно горько-соленого привкуса.
«Слезы сладострастия….»-подумала медсестра…
«Пот…»-подумал Мажадорм….
«Я плавлюсь….душно….»-продолжала думать медсестра….»Он так на меня смотрит…..ведь я сплошной ходячий секс….»
«Блин, я в конец сейчас расплавлюсь от этой духоты, когда эта сволочь, Кузмич, уже починит этот треклятый кондиционер?....И медсестра эта еще вылупилась на меня….Чего ей от меня надо то….теперь то? Эка раньше б, а то сейчас , когда о сексе только и напоминаний то, что дёргалка болтающаяся…только и следишь, как бы брючной молнией остаток не прищимить….эх….»
Они еще несколько мгновений смотрели друг на друга…и вдруг в этой тягостной тишине раздался душераздираюший вопль….
«Едут! Едут!» первой не выдержала эротического экстаза медсестра…
«А….Магда!» -с доброй улыбкой, по-отечесски, приветствовал ее Мажадорм.
«Доброе утро. Ты давно здесь?» ……
Магда, а это была именно она, на этот вопрос главврача, тупо на него уставилась и стала обдумывать свой ответ. Но не найдя ответа в своей голове еще раз громко повторила: «Едут! Едут!»
«Да кто едет то?» не понял Георгий Эдвардович.
«Да комиссия, вот кто.» сказала Магда.-«Уже подъезжают, вы идете их встречать?»
«Ах, комиссия, ну конечно, идем.» и они пошли из кабинета. Магда позюзюкала впереди, а Мажадорм за ее выпуклым ориентиром позади. Уходя из кабинета он почувствовал на своей спине пристальный взгляд. «Приведение…»-понял он. «Ну что с ним делать? И ведь, зараза эдакая, сейчас точно в компьютер полезет. Надо было из розетки шнур выдернуть , у приведения рук то нету, включить не сможет. В следующий раз обязательно так и сделаю. Не забыть бы только….» Но в следующую минуту он уже об этом решении забыл, потому как они вышли в просторное фойе, где их уже ожидала комиссия. Но это было сильно сказано – комиссия, потому как она состояла….из…одного человека. Это был высокий молодой мужчина, приятной наружности. Пышные и вьющиеся волосы, орлиный нос, красивые серые глаза в которых светилась отвага, но с привкусом скуки. Отвага. Потому, как я пришел, я тут и я не боюсь придурков, живущих тут. А со скукой, потому как….ну нафига я сюда приперся и что я тут забыл среди этих придурков? При виде медсестры Магды его красивые губы чуть тронула легкая усмешка, а глаза жадно засигнализировали:» Хочу!» ….Но тут из-за красавицы Магды , как прям не вовремя….выскочил плюгавенький старичок и хотенье как ветром сдуло.
«Здравствуйте. Я Главврач.» -сказал Георгий Эдвардович.-«А почему Вы один и где остальная комиссия?»
«Понимаете,» - сказал проверяющий-«почему то никто не хочет к вам ехать с проверкой. Ходят слухи, что наши сотрудники, которые ранее имели несчастье вас проверять, через какое то время приобретали странное заболевание, связанное с психическим расстройством и сами оказывались здесь, в стенах этой клиники. Они наверное и сейчас здесь находятся. Якобы они подцепили вирус от ваших пациентов при общении. Вы же должны знать диагноз своих пациентов….это так называемая Батлеромания…Кстати, именем того, по ком тут все сошли с ума, и названа ведь ваша клиника. Разве не так?»
«Да?»-спросил озадаченный Мажадорм. «Вообще то я понятия не имею кто это такой Джи.Джи.Батлер и не имею к нему никакого отношения. Я просто тут Главврач и только…»
«А я знаю кто он такой, этот Джи.Джи.Батлер, хотя тоже не имею к нему никакого отношения. Кстати, я еще не представился. Будем знакомы. Я – Спартак Леонидович Грек. А Вас как величать?»-спросил Комиссия.
«Георгий Эдвардович Мажадорм…к Вашим услугам.»-ответил Главврач…»А это наша дурдомовская медсестра Магда.»
Магда профессионально скосила глаза и аккуратно подала руку для пожатия, но маникюр спрятала от греха подальше, хотя она очень даже была бы не против зацепиться своим маникюром за этого статного и красивого Грека. Все таки он не шел ни в какое сравнение с сегодняшней утренней дверной ручкой…Комиссия радостно, со всей широтой души схватил своей лапищей фортепьянные костяшки Магды и с таким жаром сжал ее руку, что что-то хрумкнуло в этом дружеском рукопожатии. Когда лапища разжалась, то Магда увидела, что маникюра как не бывало.
«Боже какой мужчина…вот это сжал, так сжал…и это только руку, а что же будет, если….»-подумала она, рассматривая свои обломанные ногти……но о том, что могло бы быть дальше, она думать побоялась….
«Во….это сжал, так сжал….надо же, какой я оказывается мужчина…вот это да, о боже! И это лишь ее рука….а что же будет, если….»-думал Спартак Леонидович, рассматривая на своей ладони отломанные ногти Магды. О том, что могло бы быть дальше, он боялся и подумать….Их обоих вернул на землю старческий голос Главврача: «Ну что же, давайте пройдемся по нашему заведению и я Вам все покажу, расскажу и познакомлю с его обитателями.»
Вдруг мимо них на низком, бреющем полете, что то пролетело мимо…что то такое то ли серое, то ли белое, но совершенно непонятное. Грек услышал, как пролетая, это нечто издало легкий смешок и пропело: «Всем привеееет….» и тут же исчезло из виду…Грек, Мажадорм и Магда покрутили головами, но больше ничего и никого не увидели. Единственно, Мажадорм сделал предположение, что это должно быть местное, то самое, дурдомовское приведение. Постояв еще немного они втроем двинулись в путь по психбольнице…
Пройдя фойе и поднявшись по лестнице, они вышли на второй этаж здания. И тут для Грека, именно для него, потому как его спутники были не в счет, вот для Грека и открылся необычный мир дурдома, не похожий ни на что другое, существующее на земле…Весь этаж был заполнен людьми, но какими людьми? Это были преимущественно одни только женщины разных возрастов, комплекций и национальностей. Конечно среди них были и мужчины, но совсем немного, совсем чуть, да кое где вкрапления обслуживающего персонала. Но в основной массе это были женщины. Они представляли собой очень живописную картину. Одни мирно и чинно переговаривались между собой, другие ссорились и даже пытались ввязаться в драку. Но ввязавшись в нее все ограничивалось лишь тасканием друг друга за волосы, парой-тройкой плевков, да пенделем под зад. Все так же внезапно затихало, как и возникало…хотя, разбежавшись, они продолжали изредка показывать друг другу кукиши и языки, сами, впрочем, не зная для чего они это делают…..Были и такие, кто постоянно строились в какую то шеренгу. Сперва по росту, потом видимо передумав, они выстраивались по годам. Потом, видимо поняв свой промах с возрастными женскими предрассудками, как бы кто не узнал кому сколь лет на самом деле, они перестраивались вообще не пойми нафиг как и зачем…Потом они строились по размеру груди. Ну и тут их ожидал подвох. Возникал спор…кому стоять в первых числах, тем, у кого грудь меньше, но тверже, или же тем, у кого больше, но…хорошо бы подпереть. И опять таки это могло навести на возраст, а этого уж никто из женщин допустить не мог! Так эти бедолаги и выстраивали свою очередь то так, то эдак и никак не могли прийти к окончательному варианту построения. Пробовали строиться даже по алфавиту, но….сперва оказалось, что на одну букву могла быть только одна женщина, на другую вообще ни одной, а на третью аж сорок штук!!! А те, у кого были иностранные имена, ну…типа….вообще не нашенские….так те просто понять не могли под какую букву им вставать и толпились с растерянным видом просто под той, под какой встали. Это оказалась почему то буква «Х»….И поэтому никак эти бедные женщины не могли встать в очередь, да и на вопрос Грека, для чего они это делают, ну, очередь создают, никто из них не мог ответить ничего вразумительного, потому как они так долго строились и перестраивались, что уже забыли для какой цели они это делают. Только некоторые из них робко предположили, что некто должен был их по-очереди осчастливить, вот они и пытались ее создать, эту очередь счастья. Спартак Леонидович пожелал им успеха в построении и пошел дальше со своими провожатыми. Они подошли к первой комнате, что выходила в коридор. В этой комнате было много столов, стоящих в три ровненьких ряда и один большой стол во главе. Ну прям школьный класс, ни дать ни взять. За столами сидели женщины и каждая что то усердно рисовала на листе бумаги. От усердия все женщины сидели с высунутыми кончиками языков, которыми они водили вправо-влево, вправо-влево, видимо таким образом помогая самим себе создавать шедевры. При этом они еще и умудрялись без устали повторять «мой сладкий, мой вкусный, мой приник, моя карамелька….и еще массу разных кондитерских продуктов. За главным столом восседала молодая женщина с яркой внешностью. Около нее время от времени толпились женщины, которые вставали со своих мест, подходили к ней и пихали ей под нос свои листики с какими то каляками-маляками на них. Она же, очень чинно и важно давала им указания, что то подправляла, что то забирала себе и клала на краешек стола, а что то в ярости рвала и разбрасывала клочки бумаги вокруг себя. В результате она сидела на стуле, который как бы торчал из сугроба из клочков бумаги или же можно было сравнить ее сидящей на облаке, тем более что внешний облик ее очень кого то напоминал из серии про богов Греции, сидящих на вершине Олимпа….
«Что тут происходит и кто это такая?»-спросил Грек у Мажадорма.
«Ааааа….»-почему то шопотом начал объяснять Георгий Эдвардович,-« Это наша гуру по каким то…то ли демонти…димати….вато…вато…ватоваторам…Тьфу ты, просит господи, не хватало мне тут с ними еще и язык сломать…Короче это что то типа местной крикатуры. Ну и вот, все рисуют эти самые крикатуры, а потом ей несут, а она значит их проверяет и слова смешные к ним приписывает. Ну типа Веселые картинки своего рода, это как я понял….А я не против, пусть занимаются, все ж лучше чем головой об стенку биться правда?»
Грек понимающе закивал головой: «Ну да, ну да, оно конечно лучше, чем стенка то…»
«Вот и я думаю, что лучше.»-повторил Мажадорм. «Она, слыш кА, раньше то говорят, училкой какой то была, до того, как свихнуться то….ну вот, видимо профессионализьм то свое берет, вот и обучает остальных женщин карикатуры делать. Они понаделают их, потом пальцами в них тычат и смеются…и смеются….и жалко их, дурех, да уж лучше так, чем о стенку головой….правда?» Мажадорм с надеждой на понимание посмотрел на Спартака Леонидовича.
«Да,да, безусловно»-подтвердил тот.»И еще вопросик, они что у вас голодные? Вы их плохо кормите?»
«Как это, не понимаю…» пролепетал испуганно Мажадорм.
«Да как же….а что же это они все какие то сладости перебирают? Карамельки, пряники. Жрать чтоль хотят?» пояснил Грек.
«Да что Вы, они очень даже хорошо питаются…это они просто очевидно рисуют эти сласти, пряники, конфеты. Женщины ведь, куда ж они без сладкого?»-попытался объяснить Мажадорм.
Тут Спартак Леонидович подскочил к столу училки и наугад схватил один из листков, лежащих на столе. Тыча им в нос Мажадорму, он злорадно спросил:
«А это по Вашему что такое? А? я Вас спрашиваю, что это такое? По Вашему такие пряники бывают в природе?»
Георгий Эдвардович несмело взглянул на рисунок и обомлел. На листе бумаги был нарисован человечек по принципу : палка, палка, огуречек….получился человечек. На вытянутом большом овале, нарисованном посреди листа, был насажен круг, типа головы на теле, а от тела в разные стороны отходили тонкие палочки как лапки у паучка. Палочки оканчивались раскоряченными черточками, очевидно пальцами. Голова нагло смотрела огромными и выпученными глазами в пушистых и длинных ресницах и улыбалась от уха до уха радостным оскалом пиловидных
зубов типа акула…На месте носа стояла большая и жирная галка, и точно такая же галка имелась внизу туловища, примерно где то между предполагаемыми ногами…по бокам головы почему то торчали кошачьи уши, а на макушке красовались огроменные пружины, которые по видимому изображали то ли кудри, то ли локоны…И еще…из подбородка на этом наглом лице во все стороны клочьями торчала густая щетина ! Под рисунком стояла подпись «Мой сладкий пряник» и сердце, пронзенное стрелой.
«Ну так как же по Вашему, коллега, бывают такие пряники? Или как?»-повторил свой вопрос Грек.
Мажадорм обреченно вздохнул и пожал плечами. Грек повернулся к женщинам и потрясая над своей головой рисунком некого Пряника спросил:»Чьё?.....В смысле, кто это нарисовал?»
Женщины при его вопросе разом оставили свое занятие и уставились на Грека. Все молчали. Вдруг в комнате раздался легких шорох и что то, то ли серое, то ли белое, пронеслось по комнате. Пролетая, оно нежно рассмеялось и пропело тоненьким голоском :»Всем привееееет…..», сделало по комнате круг и вылетело в коридор. Грек и Мажадорм проводили взглядом приведение, на что Главврач заметил: «Дурдом…», а Грек таки повторил свой вопрос. И тогда целый лес женских рук взметнулся над их головами и каждая рука держала листок с точно таким же нарисованным человечком. Спартак Леонидович недоуменно посмотрел на Мажадорма.
«Нет, тут что то не то….» стал размышлять Грек-«Ну не могут же они все разом рисовать одно и то же. Откуда они взяли этот образ? Такое ощущение, что они рисовали с кого то, кто то должен был им позировать что ли…Но кто?»
Мажадорм в это время осматривал комнату. Вдруг его внимание привлек листок бумаги, приклеенный на стену. Он подошел и прочитал следующее:
«Время работы натурщика Кузьмича.
С понд. По пятн. С 22-00 до 24-00.
Стоимость услуги натурщика:
1 час – 0,5 литра, лучше беленькой….»
Георгий Эдвардович не верил своим глазам. Вместо того, чтобы чинить кондиционер в его кабинете, этот Кузьмич позирует тут голым за поллитра….
«Ну зараза, ну попадись мне только на глаза…»_думал Мажадорм,-« дам в руки опохало и будешь стоять надо мной всю ночь и без почасовой оплаты…» но вслух он сказал..:
«Ну кА, дайте кА мне еще раз глянуть на рисунок то…», и посмотрев повнимательней произнес:
«Ну…не знаю, не знаю….вот эта жирная галка, что вместо носа, то это очень даже похоже, у него точ в точ такой же, пьянь несчастная. А вот та, другая, снизу….нееее….чтоб у Кузьмича, да такое…..нееееее….не верю!!!»-и удовлетворенный тем, что нижняя галка не похожа вовсе, вернул рисунок Греку. Тот пожал плечами, посмотрел на рисунок, о чем то подумал и положил листок обратно на край стола. Потом спросил у Мажадорма:
«Ну, что делать будем?»
«А что тут поделаешь? Я так думаю, что пусть лучше Кузьмича рисуют, чем кого то со стороны приведут. Это ж тогда уже не дурдом будет, а что то нечто совершенно другое. Разве нет?»-сказал Георгий Эдвардович.
«Вообще то да. Пусть уж лучше этот ваш Кузьмич будет».-согласился Грек и, постояв еще немного они направились к выходу чтобы продолжить осмотр клиники. Магды уже не было и только откуда то издалека доносился дробный топот ее шпилек. Работа звала…..
Но тут звук шпилек перебил другой, более мощный топот, грохот…Из-за угла в конце коридора вдруг вылетел какой то ребенок верхом на палочке и поскакал прямиком к Мажадорму и Греку.
«Впегрёт! Впегрёт! Угра!» вопил он гортанным голосом, очень мило картавя и как то по особому произнося букву «Р»….Ребенок, а это был мальчуган лет 5-6, доскакал до проверяющих, сделал вокруг них 3 круга и «осадил своего коня». Грек с интересом посмотрел на мальчика. Мальчуган был само очарование. Эдакий крепыш с пухлым и румяным лицом, с ямочками на щеках с большими и голубыми глазенками и темными волосами, которые вились крупными локонами. Мальчуган поглядел озорными глазенками на мужчин и вдруг улыбнулся так радостно и открыто, что стало видно как в низу и вверху рта , ровно по центру не хватает по двух зубов, отчего верхние и нижние резцы выдавались еще отчетлевее и делали его похожим на прелестного маленького вампиреныша.
«Боже, какая прелесть…», подумал Грек и тут же спросил:
«Как тебя зовут, малыш?»
«Джегрька, дяденька…»,бойко выпалил мальчуган.
«Внучонок мой…»-ласково пояснил Мажадорм с огромной любовью и нежностью глядя на внука.
«Джерька?»-переспросил Грек.-«Хм….и кто ж его так назвал?», он с сомнением посмотрел на Мажадорма.
«Да, дочка моя. Я то тут не причем, а она захотела и все. Ну а я что? Я не против. Ведь имя то красивое, правда?»,ответил Георгий Эдвардович.
«Ну да, ну да…имя то красивое, вот только…»-произнес Грек и запнулся. Ну что ему было пытать старичка? Джерька так Джерька, ему то что?
А мальчугану тем временем надоело стоять на одном месте и он, пулей сорвавшись с места, вскочив на своего боевого коня, полетел в другой конец коридора с воплями: «Впегрёт! Угрра! Смегрть гримлянам! Повозки в кгруг! Лошадей в укгрытие! «…….и исчез из глаз, как будто его и вовсе не бывало. Вслед за ним пролетело нечто то ли серое, то ли белое, хихикнуло, пропело «Всем привееееет…» и исчезло как и Джегрька…..
Мажадорм и Грек, постояв еще немного, направились дальше на осмотр. Вскоре они вышли в просторный холл, который располагался ровно посредине коридора и как бы делил этаж на две части. И сразу же взгляд выхватил огромный портрет, висящий на стене. На портрете, по существу это было просто увеличенное фото до невероятных размеров, был мужчина, очень привлекательной наружности, средних лет в футбольной форме. Он, почему то стоял спиной к зрителям, т.е. к Мажадорму и Греку, и зачем то показывал им свой зад в белоснежных труселях. При этом он ехидно и хитро улыбался…На этих самых белоснежных труселях, ровно по центру, темнело огромное замусоленное пятно…
Грек подошел к картине, посмотрел внимательно на пятно и ткнул в него пальцем:
«Это что такое?»-сердито спросил он.
«Прикладываются…..»-спокойно и равнодушно ответил Мажадорм.
Словно в подтверждении его словам, откуда то раздалось веселое «ляляляяяя…» и в холл на одной ножке вскакала хорошенькая дурдомовка. Это была резвая и молоденькая девушка, лет эдак 23 примерно, с букетиком каких то колючек в руках. Не обращая на мужчин никакого внимания она подскакала к портрету, положила возле него свой букетик и прошептала: «Это тебе….твои любимые, с Родины…Милый,милый…» Потом она постояла минутку около портрета, глядя на него влюбленными глазами, страстно приложилась губами к пятну на белом и, помахав на прощанье футболисту ручкой, так же ускакала на одной ножке со своим «ляляля…» прочь….
«Ну что, что я Вам говорил? Убедились сами?»,-удовлетворенно произнес Мажадорм.
«Черте что,»-сказал Грек,-«А почему его в таком ракурсе повесли? Неужели нельзя было повесить передом?»
«Да господи ты боже мой,»-нетерпеливо перебил Мажадорм. –«Да потому что они сумасшедшие вот и повесили задом и прикладываются куда достают. А были б нормальные, то тогда повесили б передом, ну….а там уж куда бы достали….», закончил свою мысль Георгий Эдвардович.
«Куда это достали бы? Это кого надо передом повесить?»,-раздалось вдруг рядом. Проверяющие оглянулись и увидели женщину-пациентку, которая, очевидно подкралась к ним незамеченной. Она сердито смотрела на них из-под лобья и по видимому ждала ответа. В руках она держала ведро с водой и тряпку. Не дождавшись ответа на свой поставленный вопрос, она направилась к портрету. Но тут ее опередило нечто то ли серое, то ли белое. Оно шустренько подлетело к портрету и присосалось к злополучному пятну. Это так возмутило и рассердило даму , приверженцу так называемого «Чистого света», что она ринулась к приведению, махая на него тряпкой и крича :»Кыш, пошло вон, нечистая….кыш, кыш…» Приведение очевидно очень на нее обиделось, потому как показало ей язык, фигу, плюнуло в ведро и улетело, хихикнув и пропев: «Всем привееееетт…» Дама погрозила ему вслед кулаком и, подойдя к портрету, принялась макать тряпку в воду и оттирать темное замусоленное пятно на белом. При этом она не преставала без устали причитать:
«Мой сладенький, мое солнышко, как тебе попку испачкали. Это надо же, нет чтобы созерцать такую красоту с благоговейностью, без всяких грязных мыслей, ан нет, так и норовят его лишний раз всего…прости господи…даже сказать не смею что норовят сделать. Как не стыдно…бессовестные, а еще говорят что его любят.» Так причитая и сокрушаясь, женщина отмыла наконец то пятно и повернувшись к мужчинам вдруг встала в величественную позу и, вытянув в сторону портрета руку с указательным пальцем трагическим голосом произнесла:»Руки прочь от белоснежных труселей! » Потом, подхватив свое ведро и тряпку, она так же исчезла как и появилась. Не успели Мажадорм и Грек опомниться от увиденного, как с улицы в открытое окно донеслись женский визг, смех и пение. Мужчины подошли к окну и выглянули в больничный сад. Им открылась удивительная картина. Прямо перед зданием расстилалась красивая зелененькая лужайка, которая с противоположной стороны от здания оканчивалась небольшим прудиком. Лужайка была заполнена довольно большой разновозрастной и разнокомплектной группой женщин , которые либо гуляли по лужайке, либо сидели у пруда, а некоторые даже в нем бултыхались с визгом. Все женщины были очень странно одеты. Вернее то, что было на них и одеждой то нельзя было назвать. Поверх разноцветных больничных халатов на них висели какие то ленты, куски материи, занавесок, причем все это было неимоверной длины и волочилось за каждой по траве. К тому же все женщины украсили себя, а по другому это не обозвать, искусственными лианами, которые продаются в дешевых магазинчиках-полуподвальчиках, сорванными цветами что под руку попались, отломанными ветками с ближайших кустов. Но самое удивительное было то, что у каждой женщине на голове была нахлобучена кувшинка, очевидно из прудика и по видимому играла роль короны…..Все они вели себя очень игриво и, если бегали по поляне, то только на цыпочках при этом как бы подпрыгивая и размахивая руками как крыльями, пытаясь таким образом создать эффект порхания. Худеньким и молоденьким это еще удавалось не плохо, а вот с упитаненькими и постарше дело обстояло не так хорошо, как им бы хотелось. Лучше было тем, кто плескался в пруду . Правда в целях техники безопасности пруд был наполнен водой совсем не много и доходил до щиколотки, но женщинам и этого вполне хватало. Они весело и шумно плескались на мелководье, разбрасывая далеко воду, грязь, ил, водоросли и разную живность, типа рыбок, лягушек, пиявок. Умнее всех оказались те женщины, что сидели на берегу. Они мечтательно болтали ногами в воде, если у кого ноги до нее доставали, а то и просто болтали ими в воздухе и со счастливыми улыбками на лицах горланили морские пиратски песни типа «Йохохо и бутылка рому, сто медуз мне в глотку, якорем по голове…».
«Что это…что это такое у вас творится?», -заикаясь спросил потрясенный Грек.
«Русалки…»-спокойно и привыкший ко всему, ответил Мажадорм.
«Русалки? Да какие тут могут быть русалки, откуда им взяться? Вы что, за идиота меня считаете? Я пока еще не ваш пациент.»-резко выпалил Грек, и продолжил:»Что все это значит, почему же именно русалки?»
«Ну….я точно не знаю…не уверен…но как то я подслушал их болтовню, спрятавшись за камышами. Из их слов я понял, что они ждут какого то Пасейдона. Придет, значит, к ним Посейдон энтот, а они тут у пруда его и будут поджидать. «-рассказал Мажадорм.
«Что, прям так сам и придет? И именно из этого пруда вылезит? Да ладно Вам ерунду то городить. Да Вы сами то посмотрите, может ли Посейдон жить в таком сраче? Смотрите, смотрите, какой грязный пруд, да еще с пиявками и лягушками, да к тому же и воды по щиколотку. Ну скажите мне пожалуйста, какой уважающий себя Посейдон, а он не кто либо што, а бог, станет жить в таком захолустье?»-возмущенно выговаривал Мажадорму Спартак Леонидович.
Мажадорм уныло смотрел на пруд. Он и сам конечно понимал, что в такой луже Посейдон жить не станет, даже если б и очень захотел, то он там просто не поместился бы. Но что же делать? Не мог же он лишать женщин радости ожидания и встречи с волшебством? И вслух он сказал Греку:
«А может он не здешний, не из этого пруда. А может он к ним должен откуда то приехать. А женщины что…пусть плещутся, я не против. Во-первых мыться не надо, так как они уже тут накупаются, а значит бюджету больницы экономия по расходу воды выходит, а во-вторых, уж лучше так, у воды, на воздухе, чем головой об стенку биться. Правда же?»-и заглянул в глаза Греку, ища поддержку и сочувствие.
Греку стало жаль и женщин и Главврача и потому он, махнув рукой, сказал:
«Ладно, фиг с ними, пускай плещутся и ждут своего Посейдона. Только…»-тут он приблизился к уху Мажадорма и, понизив голос до шёпота, произнес-«если честно, не хотел бы я оказаться на месте этого Посейдона…бедняга.»
Они еще немного полюбовались на русалок из дурдома и пошли на осмотр дальше.
Не успели они пройти по коридору и нескольких шагов, как наткнулись на бредущего мужчину-верзилу. И этот был одет не лучше, чем русалки. На нем были только спортивные синие треники с вытянутыми коленками. За спиной болталось, завязанное узлом на шее, банное полотенце свекольного цвета, но уже достаточно полинялое и с подтеками. Но самыми удивительными в его наряде били две детали: первая-это большой черный пакет для мусора с двумя дырками для ног, прорезанными внизу пакета и одетым прямо поверх треников как труселя, а вторая деталь – это татуировка Леонидас, на греческом языке, во всю грудь. И вот этот такой красавец шел прямо на них и, громко и смачно чавкая, с аппетитом грыз большое яблоко.
Увидав Грека и Мажадорма мужчина замедлил шаг и произнес зычным голосом:
«Я повелеваю вам двоим остановиться!»-при этом он сделал властное движение рукой как бы показывая….ну…типа….куда прешь?....
Наши проверяющие остановились и молча ждали что будет дальше. А пациент, это был именно он, продолжал :
«Скоро выступаем в поход, довольно болтаться без дела, вступайте в мои доблестные ряды под мои славные знамена, труба зовет…»
«А куда это Вы собрались в поход, любезнейший?»-ласково и осторожно, чтобы не разозлить пациента, спросил Мажадорм.
«Туда!»-ответил мужчина и махнул рукой …куда то туда….
«Тэкс…..понятненько…»-сказал Георгий Эдвардович.-« И много вас таких вот, кто идет в поход?»
«Триста!»-отчеканил мужчина.
«Ну…..не фига себе!»-аж задохнулся от негодования Грек.-«Это ж весь дурдом! Они что, побег готовят? А женщины? Значит и женщины побегут тоже.?»-он никак не мог успокоиться и уже думал, не сообщить ли в определенные органы о готовившемся побеге.
«Да погодите Вы…»-прошептал Мажадорм-«Сейчас все выясним»,-и обратившись к пациенту стал выяснять:
«И что, все уже триста человек готовы выступить с походом?»
«Нет, не все, я пока только провожу набор под мои знамена.»-пояснил тот.
«Да?...»-недоверчиво протянул Мажадорм,-«И сколько же человек под знамена Вы уже набрали?»
«Двоих.»-четко ответил мужчина . Мажадорм решил уточнить:
«Двоих только? И кто же эти двое?»
«Я и Кузьмич!»-выпалил воин.
«Нет, ты только посмотри, и тут уже успел, дрянь какая....ну….Кузьмич….попадись мне только на глаза….мать твою….кузькину….»-думал про себя Мажадорм. Вслух же он произнес:
«Ну хорошо же, идите милейший и собирайте под свои знамена всех, кто достоин этой чести…»
«А вы….разве вы не пойдете со мной?»-спросил больной.
«Конечно же пойдем, мы только попозже к вам присоединимся. Вот Кузьмича отыщем и нагоним…»-успокоил его Мажадорм.
Пациент обрадовано улыбнулся и пошел дальше по коридору, продолжая аппетитно чавкать своим яблоком. Грек, решив подыграть пациенту и как бы внести и свою лепту в курс терапии, крикнул что было мочи в спину уходящему: «Зис из Спарта!!!»
Мужчина, резко обернувшись на этот вопль, остановился и, недоуменно посмотрев на Грека, покрутил пальцем у своего виска . Потом повернулся и ушел. Грек растерянно посмотрел на Мажадорма и промямлил:
«А обычно срабатывало….ничего не понимаю…»
«Сумасшедшие…»-спокойно и монотонно произнес Мажадорм,-«другое мышление, другая вселенная, другая культура…»
Но надо было идти дальше и они пошли…..
Пройдя совсем немного далее по коридору они подошли к двери, на которой была прибита табличка «Раздаточная»….
«Это что еще за Раздаточная? Там что, спиртное что ли разливают?»-спросил удивленный Грек.
«Да что Вы, что Вы, какое спиртное? Нет-нет-нет…»-потрясывая головой быстро затараторил Мажадорм,-«Развеж можно? Давайте кА зайдем и Вы увидите, что там находится.»
Они открыли дверь и зашли в небольшую комнатенку. В комнате не было никакой мебели, только вдоль всех стен стояли сундуки внушительных размеров. Сундуки эти были довольно старые, даже можно сказать-старинные сундуки, окованные железом и с огромными амбарными замками на крышках. На одном из сундуков сидела женщина, приятной наружности, лицо ее выражало серьезную озабоченность. Она что то помечала в своем блокнотике, морщила лоб и грызла карандаш. На шее у нее на веревочке висела большая снизка здоровенных ключей. Очевидно от амбарных замков на сундуках.
«Ну и что тут у вас такое?»-не понял Грек.
«Тссс….говорите тише…»-попросил Мажадорм,-«это, так сказать своего рода библиотека или, если хотите, архив умалишенных. Вон видите те сундуки? В них у них хранится весь материал, а эта женщина хранительница энтого добра. И она очень не любит когда здесь громко разговаривают , библиотека все ж…»
«Да? А Вы сами то видели что хранится в этих сундуках?»-спросил Спартак Леонидович.
«Видеть не видел. Пробовал раздобыть ключи, но ничего не вышло. У нее фиг возьмешь. У нее вообще ничего отобрать не возможно. Вы что же думаете? Эти сундуки таки здесь и стояли вечно? Вовсе нет! Их привезли вместе с ней, это ее сундуки из ее дома. Она когда с ума то сошла и когда ее приехала забирать психушка, то дамочка ни в какую не соглашалась ехать без своих сундуков. Так она сюда и поступила вместе со своими сундуками. И представьте теперь такую картину…к приемному покою подъезжает скорая психиатрическая помощь, а следом за ней три грузовика, груженные этими здоровенными сундуками. Вот….и такое случается в нашей психиатрической практике, дорогой мой коллега.»-закончил рассказ Мажадорм.
В это время дверь снова открылась и в комнату влетело несколько женщин. Не обращая внимания на мужчин, они подбежали к Плюшкиной (так про себя успел ее обозначить Грек) и наперебой затрещали. Судя по фразам, им что то очень было надо у нее выпросить…
«Ой, дорогая, дорогая моя…дай мне пожалуйста пузики. Пузики….очень нужно…»-пишала первая.
«А мне, мне дай руки, да покрупнее найди, ладно?...-клянчила другая.
«Ой, а мне, а мне…нужны бедра и вообще нижняя часть туловища…-это просила третья.
«Глаза….глаза….».-жадно тянула руки от нетерпения последняя умалишенная.
«Господи…да у нее расчленненка хранится!»-аж задохнулся от ужаса Грек и со страхом уставился на Мажадорма.
«Сумасшедшии…»-спокойно и равнодушно отозвался главврач и пожал плечами, ну, мол, что же Вы хотите иметь в дурдоме?-«Главное, что они не бегают по коридорам и не бьются головой об стенку, а я и не против, пусть сидит на своих сундуках.»
Тем временем библиотекарша Плюшкина, порывшись в своих бездонных сундуках, нашла для каждой то, что она просила. И тут Грек с удивлением увидел, что библиотекарь вручала каждой женщине заветный листок не просто так, взамен каждая давала ей какую нибудь вещицу: кто конфетку, кто сосиску, кто кусочек масла или просто ломоть хлеба. На его глазах происходил настоящий бартер. Женщины, получив листочки, тут же сдулись из комнаты. А Плюшкина, внимательно осмотрев полученный товар, открыла небольшой сундучок и стала любовно раскладывать свое вымененное богатство . Грек успел в нем рассмотреть: горсть орехов, котлету, обсосанный леденец на палочке, половину соленого огурца, много смятых фантиков и обгрызанный кусок сыра, уже местами покрытый плесенью…От увиденного его передернуло. Но тут в комнату влетело нечто то ли серое, то ли белое и сделав плавно круг над головами присутствующих пропело: «всем привееееет…». И пока библиотекарша и мужчины глазели на это явление, приведение вдруг резко пошло вниз, подлетело к раскрытому сундуку, выхватило оттуда две сосиски и молнией вылетело из комнаты. Никто даже ничего не успел сделать. Плюшкина тут же закричала звонко и пронзительно, как будто включилась серена пожарного оповещения. В добавок она потрясала над своей головой кулаками и посылала вслед улетевшему приведению различные проклятия, которые можно описать не иначе как сплошным пиииииииииииииии…. Мужчины заткнули уши и стали взволнованно переглядываться, они впервые в жизни столкнулись с таким смачным ПИ. Но….откричавшись и погоревав и своих пропавших Сосисках, Плюшкина успокоилась, аккуратно и плотно прикрыла крышку и заперла сундучок на замок. Убрав свои сокровища в, так называемые Закрома Родины и любовно погладив ручками крышечку сундучка, она посмотрела на мужчин и коротко спросила:
«Ну?...»….
«В смысле?...»-поинтересовался Грек.
«В смысле, Вы за какими частями тела пришли? Или от себя хотите какой вклад сделать?»-пояснила она.
«Неееее…..не хотим!!!! Нам ничего от Вас не надо!!!! Ааааа…..»-дико и одновременно заорали Грек и Мажадорм и пулей вылетели из комнаты в коридор. Остановились они только в самом его конце.
«Да….легко мы с Вами отделались, коллега.»-запыхавшись и все еще дрожа от страха, произнес Грек.
«Да…..Легко…Но Вы не бойтесь, все позади, главное, что мы успели из комнаты выскочить. А за нами она не погонится, сундуки свои не оставит.»-успокаивал его Мажадорм. Они еще какое то время, пыхтя и отдуваясь, смотрели друг на друга, пока Грек не увидел на двери, возле которой они остановились табличку с надписью «Творчесская мастерская.»
«Знаете, я уже и заходить куда либо боюсь.»-посетовал Грек.
«Но ведь посмотреть же надо что происходит за этой дверью. Тут написано Творчесство, а значит опасности быть не должно. Давай те кА зайдем…»-и Мажадорм отворил дверь в комнату. Здесь было очень красиво, прям как в каком то музее. На стенах висело много картин, ярких, сочных и на всех на них был изображен один и тот же человек, мужчина, тот, которого они видели в холле, изображенного в футбольной форме. Но теперь он был в различных позах, в разнообразной одежде и даже вовсе без одежды. Но самое интересное, что на всех картинах он был в компании деревьев, морей, машин, зверей и еще всякой фигни. На одних картинах он выглядывал из облачка и из него лилась вода, на другой он был солнцем, на третьей его заваливало осенними листьями и он никак не мог из-под них вылезти. Но особенно Греку запомнилась картина, где этот мужчина нес под мышкой огроменную сосиску, которая была больше его раза в три и было видно, что нести ее этому бедолаге очень тяжело. И бросил бы наверное, да видать был очень голоден…Грек еще подумал, «надо же, и где он только такую сосиску нашел? Я бы тоже от такой не отказался, мне б на неделю хватило.» На всех картинах этот мужчина почему то был разного цвета:красный, синий, желтый, с какими то разводами и переливами. Не мужчина, а хамелеон какой то. Еще на стенах висело множество фотографий. Но это были очень странные фото. Абсолютно на всех фотографиях мужчина был заснят с какой то женщиной, которая очень крепко его обнимала обеими руками, а он в свою очередь слегка приобнял ее за плечи. Но что интересно…на всех фото неизменными оставались лишь сам мужчина и женское туловище, а голова женщины все время менялась…Под каждым фото стояла странная подпись: «Батлер и Струйка», «Батлер и Маслинка», «Батлер и Слива», «Батлер и МарьВанна», «Батлер и Поросенок», «Батлер и Василиса прекрасная», «Батлер и Элиза» и еще со многими и многими: Лялями, Кисами,Оленами, Милами, Татами,Натами, Макаронами, со всеми явлениями природы , временами года и вообще фиг знает с кем всего не перечислить… А одно фото особо отличалось от остальных. Если на каждом Батлер обнимался только с одно женщиной, то на этом фото Батлер обнимал это же женское тело, но только голов у этого тела было…охренеть, сколько у него было голов. Под фото стояла подпись «Батлер и Ольгунчики» .Так же было еще одно выдающееся фото, но на нем уже был Батлер,который обнимал сразу двух женщин, стоявших по обе стороны от него, а надпись гласила «Поэты и Батлер.» И это была лишь малая часть фотогаллереи.
«Бедный Батлер»,-подумал Спартак Леонидович,-«это ж прям конвейер какой то, нескончаемый, и все в одной позе….со всеми….не хотел бы я оказаться на его месте.»
Тут его размышления прервал голос Мажадорма:
«Нет, ну надо же. И откуда они только эту информацию достают?»
Грек подошел к Мажадорму и посмотрел на то, что так возмутило Главврача. На стене висела так называемая стенгазета под громким названием «По данным разведки…» В ней , судя по числу и времени суток, содержалась самая последняя информация все о том же Батлере: где он, что он, с кем он, зачем он….и куча различных фото. Вообще то было довольно интересно и Грек даже зачитался написанным. Уткнувшись в газету, он читал и рассматривал фотографии, как вдруг, ощутил рядом с собой какое то движение. Он скосил глаза в ту сторону и увидел рядом с собой висевшее знакомое приведение, которое тоже читало свежие новости. Грек затаил дыхание…А приведение вдруг посмотрело на него, улыбнулось, пропело «привеееет….», потом икнуло ему в лицо сосиской и….исчезло…скорее всего спряталось где то в комнате….К действительности его вернул голос Геория Эдвардовича…
«Так, откуда у вас эта информация?»-спросил Мажадорм у женщин, находившихся в комнате. А женщин, надо сказать, тут было полным полно. Все они что то делали. Кто рисовал, кто лепил…того же Батлера в самых разных позах и размерах. Короче все были заняты важными делами и потому никто из них Мажадорму не ответил. На всякий случай он посмотрел, не Кузьмича ли снова лепили. Но нет, на этот раз это оказался не Кузьмич, нижняя галка не была похожа на Кузьмичевскую… Успокоившись, что на этот раз Кузьмич не при чем, он пошел между столами проверять чем они занимаются. Вдруг у нескольких женщин, сидящих кучкой, он увидел флюорографические снимки. Снимки эти были нарезаны на тонюсенькие длинные полоски, склеенные между собой в одну длинную-предлинную ленту. На этих лентах женщины что то увлеченно рисовали и переговариваясь хихикали.
«Что это вы делаете?»-к ним подошел Мажадорм.
Одна из женщин, молоденькая, судя по внешности откуда то с Востока, бойко ответила:
«Кино делаем, дедушка…»-и снова уткнулась в свою работу.
«Кино….»-протянул Мажадорм.-«подойдите кА сюда, коллега, посмотрите…»-позвал он Грека. Тот подошел и с интересом стал рассматривать пленку.
«А о чем же кино?»-поинтересовались мужчины.
«А про рисунки, которые на стене висят. Мы их рисуем на пленке, а потом под наше пение их смотрим. Это у нас называется музыкальный клип…ролик…»-объяснила девушка с Востока.
«Вот оно что…а я то все никак понять не мог, что это они по вечерам тут песни горланят? Ну вот горланят и горланят. Сил моих нет, спать совсем не дают… «-сказал Мажадорм и тут же добавил,-«ну….теперь то я знаю что делать. Теперь вам не клип будет а кляп ….в рот….каждой…после восьми вечера! Сегодня же отдам распоряжение санитарам. И точка!»
Женщины огорченно притихли и исподлобья смотрели на мужчин. Греку почему стало их жаль, да и что плохого в том, что они поют песни этому своему Батлеру? Вот он бы тоже не отказался, чтобы и ему песенки пели, да никто не поет…И он решил попросить Мажадорма за этих несчастных сумасшедших…
«Послушайте, коллега, пусть поют. По крайней мере это же красиво…петь песни. И все же лучше, чем биться головой о стенку, Ваши же слова.»,-сказал
Грек. Мажадорм хотел что то ответить, но лишь только он открыл рот, как в комнату гордо вплыли, именно вплыли, а не вошли, две странные фигуры. Странней этих двух фигур Грек никогда не встречал. Обе были завернуты в белые простыни на греческий манер. У обеих на головах были венки…но венки очень необычные. Судя по костюмам, венки должны были быть из лавровых ветвей, но…так как поблизости и даже в отдалении лавр не произрастал, то венки были сплетены из простых веток, которые оказались под рукой, то есть ветки с окрестных деревьев – берез, ив, дубов…отчего венки были не округлыми, а квадратными, что очевидно не особо смущало их обладательниц. В руках у каждой была какая то хрень, сделанная из деревянного геометрического треугольника, с помощью которого в школах чертят на доске, а внутри каждого треугольника были натянуты нитки.
«Кто это?»-шопотом спросил Грек у Мажадорма.
«А….это местные, дурдомовские поэты.»,-так же шопотом ответил Мажадорм.-«И знаете, что, наверное сейчас они начнут читать свои стихи и нам лучше их послушать, потому как, если их не слушаешь, то они очень сердятся. И даже было в начале так: никто не хотел их слушать, они так надоели всем со своими дурацкими стихами, все их гоняли. Но они не унимались и придумали такую штуку-отлавливали по одному сумасшедшему, запирались с ним в туалете и читали там ему стихи, пока он не начинал вопить и молить о пощаде. С него брали обещание впредь их стихи слушать и только после этого отпускали несчастного. А то и просто били своими треугольниками тех, кто не слушал их. А то и среди ночи выберут себе какую нибудь очередную жертву и давай ему стихи до рассвета читать. Вообщем целый поэтический террор организовали. И когда они всех тут умучили, то на них просто махнули рукой и решили, пусть уж лучше по скорому прочитают свою галиматью и сдуются, чем с ними бороться. Все равно без толку и только себе во вред. Вот так….искусство требует жертв. Давайте же послушаем, пока на неприятности не нарвались.».
Грек приготовился к худшему.
Поэты тем временем поставили на середину комнаты стул. На них никто не обращал внимания, все продолжали заниматься своими творческими делами, но….тишина тем не менее в комнате….наступила….мертвая….Поэт постарше обратился к своей напарнице, что помоложе:
«Прошу Вас, коллега. Вы первая, прошу, прошу…»
И все, кто был в комнате, повторили хором, как зомби:
«Просим….просим….», и кто то в этом хоре тяжело и обреченно вздохнул.
Один из поэтов, тот кто был помоложе, проворно залез на стул, откашлялся и , закатив глаза начал читать с придыханием и завыванием, подражая кому то из довольно известных поэтов современности.
«Я тебя… в себя вновь закачаю…
Как вчера, как сегодня и завтра…
Каждый день я с тебя начинаю,
Как с пилюли на утренний завтрак…
Закачаю тебя себе в ухи,
Чтобы в них раздавался твой голос…
И в глаза, чтобы круглые сутки,
В них маячил любимый твой образ…
И в желудок, чтоб бабочек стая
Проносившись веселой толпою,
Создавала эффект щекотанья…
И была бы сыта я тобою….
Закачаю тебя в свое сердце,
Где хранить твою стану харизму…
Во все дырки тебя закачаю…
Лишь добуду огромную клизму….!»
Как только поэт окончил читать стихотворение, как в комнате раздался топот ног и крики «Браво, браво, брависсимо». Это восторгались сумасшедшии, при этом они даже не подняли головы, не оторвались от своих занятий и продолжали заниматься тем…чем занимались. Поэт чинно раскланялся, слез со стула, а на его место залез второй….Этот картинно встал в позу «поэта» так сказать, то есть отставил одну ногу в сторону, при этом чуть не свалился со стула и вытянул вперед одну руку. В такой классической позе он начал читать свое произведение, не забывая при этом дергать веревочки в треугольнике, как будто перебирая струны лиры…
«Ты…Я….глаза…нос…уши….губы!
Нога в ноге….в руке-рука!
Мы в эту ночь любовь закружим!
Пока на нефть цена низка!
Ведь завтра, может, мерзкий баррель
До поднебесья долетит.
Ты мне тогда не то, что за ночь,
За чай – не сможешь заплатить.
Меня…сегодня…ночью….жадно!
Пока на нефть цена низка!
Ты…Я…ресницы…брови…очи…
Рука в руке….в ноге-нога!»
И со вторым поэтом случилось то же самое. Все так же не отрываясь от своих дел простучали ногами взрыв восторга и прокричали «Браво, брависсимо, бисс…!» Поэты презрительно окинули взглядом этих зомби и уплыли, полные поэтического достоинства прочь….наверное за новым вдохновением…Вслед за ними вылетело приведение…Грек и Мажадорм наконец то смогли перевести дух.
«Ну, куда теперь пойдем?»,-спросил Спартак Леонидович. –«Вроде все просмотрели?».
«Давайте пройдем в мой кабинет и там в спокойной обстановке, за рюмочкой…нет, за чашечкой кофейкю подведем итоги нынешней проверки.»,-предложил Мажадорм.
И они отправились в кабинет Главврача психушки. В кабинете было уютно по домашнему, но оно и понятно, раз Мажадорм тут жил постоянно. Оба уселись в удобные кожаные кресла и Георгий Эдвардович позвонил в столовую, чтобы им принесли кофейку и что то перекусить. Грек в это время от нечего делать рассматривал интерьер кабинета. Вдруг он ощутил на себе чей то пристально-сверлящий взгляд. Он посмотрел в ту сторону, откуда как бы на него смотрели и увидел в углу комнаты в потолке дырку, из которой на него не мигая, пялились два глаза. Он уставился на эти глаза, а глаза на него. Так они и смотрели друг на друга некоторое время. Потом Грек сморгнул, а когда снова посмотрел на потолок, то там уже не было ничего – ни дырки, ни глаз.
«Померещилось….»,-подумал Грек, -«Да и как тут не померещиться всякая чертовщина…целый день в этом дурдоме, усталость…Конечно померещилось.» Но….через некоторое время он снова ощутил на себе такой же взгляд. Теперь на него смотрели откуда то снизу. Спартак Леонидович посмотрел в ту сторону и увидел уже в углу комнаты около пола такую же дырку и в ней два глаза, которые смотрели на него. Тут он не вытерпел и сказал этим глазам:
«Брысь!». Глаза еще немного посмотрели на него довольно нагло и скрылись в дырке…
«Да что же это такое тут творится?»,-подумал Грек, -«не, надо уходить, да и дело к ночи идет.» Он посмотрел на Мажадорма, но тот как будто ничего не замечал, или делал вид, что не замечает.
«Послушайте, коллега,»-заговорил с ним Грек,-«Тут у вас что то странное творится.»
«А чего Вы удивляетесь? Дурдом же…»-отозвался Георгий Эдвардович.
«Нет, я не о том. Тут у вас по моему крысы что ли. Только они какие то странные, как бы это точнее сказать….взгляд у них осмысленный.»-сказал Грек.
«У них? Их что, много?»-спросил Мажадорм.
«Ну….я двух видел, на потолке и на полу…»,-пояснил Спартак Леонидович.
Мажадорм казалось и не удивился:»Двух? Ну что ж, это вполне возможно. А то, что взгляд осмысленный….Знаете, я вообще то предполагал, что тут водятся мышки или крысы. Очень часто какое то шебуршание слышится, поскребывание. Я даже попытался их выманить из нор, чтобы поймать так сказать. И для этого раскладывал кусочки колбаски, сыра, корочки хлеба. И знаете? Не едят шельмецы! Даже не притронулись. А вот как то взял, да и в шутку поставил мисочку и налил туда водки….так выпили, все до капли выпили! Как вам? А вы говорити – взгляд осмысленный. Да умные черти, вот и все!»
«Надо же…Ну что ж, в дурдоме не только люди ненормальные обитают…»-подумал Грек. Тут в коридоре послышался топот ног и в кабинет ворвался внучок Мажадорма. Он подлетел к своему деду и повис у него на шее.
«Ну что, наигрался?,»-ласково спросил малыша Мажадорм.-«Чем ты сегодня занимался?»
«Я ходил в поход с спагртанцами, «-выпалил Джерька.
«Да? И что же, много вас было? Неужели все триста?»-решил подколоть его Дед.
«Ага, тгриста…»-похвалился мальчишка.
«И кто же эти триста?»-влез в разговор Грек.
«А….Цагрь Леонид, я и еще дяденька Кузьмич…»-сказал Джерька.-«А еще мы сделали пгривал и я съел целую сосиску.»
«А откуда же у тебя сосиска? Вроде в меню сегодня не было никаких сосисек. Плов должен был быть»-сказал Мажадорм и только сейчас вспомнил, что он сегодня не обедал сам и гостя не накормил, а кофе все не несли…но за внука был спокоен, потому как знал, этот ребенок голодным не останется, пациенты добрые люди…
«А мне сосиску дало пгриведение, оно тоже с нами в поход ходило…нет, летало…»-пояснил Мальчик.
«Да ты , я вижу, славно навернул…»-порадовался за внука дед,-«А мама за тобой приехала?»
«Пгриехала, дедушка, я попгращаться пгришел, пока! Завтгра снова
Пгриеду. Я свою лошадку у тебя оставлю»-и отдав деду свою палку, чмокнул его в щеку и усвистел к ожидавшей его матери. Греку между тем надоело ожидать некое мифическое кофе и он сказал:
«Ну что ж, пора и мне домой тоже. Я все осмотрел, проверил и, надо сказать, что у вас не так уж и плохо, а вообщем то очень даже хорошо. Все пациенты довольны, заняты делом, видно что они у вас не скучают. И надо отдать должное Батлеру, что он сам того не ведая, объединил во едино таких разных людей, а уж тем более женщин, которых всегда было очень трудно понять и направить их неуемную энергию в правильное русло. Ну а тут прогресс на лицо. Да и контролировать их легче, потому как помешательство у них у всех едино-Батлеромания. Так что я доволен.». И распрощавшись с Мажадормом он покинул Дурдом им. Дж.Дж.Батлера. Уже сидя в своей машине, Грек вдруг вспомнил о Магде и подумал, что как было бы хорошо оказаться снова там….в клинике….рядом с этой хорошенькой медсестрой. Да и кто знает? А вдруг? Ну ведь живет же в дурдоме себе преспокойненько этот старичок-главврач. А почему он, Грек, не может жить там же с Магдой? И он поехал домой, преследуемый образом дурдомовской медсестры.
А старичок Мажадорм в это время тоже укладывался спать. И уже лежа на своем диванчике, он вдруг увидел, как некто двое, пройдя мимо него, направились прямиком к компьютеру. При этом они делали в его сторону странные движения руками с растопыренными пальцами и страшно завывали: «Уууууу…..уууууу….», очевидно пытаясь его испугать.
«Ну вот, опять приведения, и уже его двое…Я так и знал, что они тут ошиваются, я же чувствовал, что за мной давно следят…Ну и фиг с ними, не буду на них внимание обращать, мне и моих психов хватает, а тут еще и с ними возись.».-и отвернувшись к стенке Мажадорм сделал вид, что не видит их в упор. А приведения спокойно и нагло стали шарить в его компьютере…Когда информация была добыта, то они все так же разводя руками и завывая страшными голосами свое УУУУуууууу….подошли к потайной дырке возле пола и исчезли в ней. Мажадорм подождал когда они исчезнут, вздохнул с облегчением, улегся поудобней и погрузился в сладкую дремоту. Уже засыпая он подумал: «А видать хороший этот человек, Батлер. Сколько радости от него людям. И женщин как воодушевляет, и как они ради него стараются, что то выдумывают, что то творят. И они делом заняты и мне с ними хлопот меньше. И видать не зря Дурдом его именем назван, ведь именем плохого человека Дурдом не назовут, значит он в своей жизни что то хорошее сделал. Да и мне, можно сказать, работу дал, кормилец. А то как же? Не было бы Батлера, не было бы чокнутых женщин. Не было бы чокнутых женщин, не было бы Дурдома. Не было бы Дурдома, не было бы у меня работы. Не было бы работы….не было бы работы.» Далее мысли Мажадорма начали путаться и, уже окончательно засыпая он успел подумать:
«Завтра же узнаю, все таки….кто он такой, этот Батлер, вдохновитель, кормилец, благодетель, да и просто хороший человек.»
И спокойно и сладко уснул……
А откуда то издали раздавалось заливистое женское пение, неслось по темным коридорам Дурдома, проникало во все помещения и вырвавшись наружу неслось уже далеко по окрестностям, заражая всех, кто попадался на его пути. И не было никому спасения от этого заразного вируса….Батлеромания….
Эрочка, ну прелесть! Говорю ж - готовые сценарии! Куда этот Голливуд смотрит? Ничего остроумнее спасения президента придумать не могут - да вот же, вот! Бери и снимай!
А стихи-то какие - романтик ! Про клизму особенно вдохновенно!
Я так хохотала...Нет слов...Все очень правильно,тонко подмечено...Надо перевести на английский язык и послать Прянику....Готовый сценарий,для нового фильма,который он спродюссирует...Успех будет Ошеломляющий...Автору сценария ОСКАРА....
Дык, Гэльчик, мне для Джерьки ничего не жалко, пусть берут и снимают я даже и денег не попрошу, все в целях благотворительности. А про клизьму, так это к Омельчику....
Иришек, спасибо...хотелось вас всех взбодрить...
Эра писал(а):Дык, Гэльчик, мне для Джерьки ничего не жалко, пусть берут и снимают я даже и денег не попрошу, все в целях благотворительности. А про клизьму, так это к Омельчику....
Иришек, спасибо...хотелось вас всех взбодрить...
Конечно, Эрочка, конечно, никаких денег! Но! Как сценарист ты конечно же должна присутствовать на съемках и на премьере. И потом райдер! Коротенько так, листов на 20, чего ты желаешь, какие условия тебе необходимы для работы. Эрик, ну и сразу им скажи, что ты будешь не одна, с тобой будет еще .... несколько товарищей.
несколько товарищей.